Вокруг Чехова

Павлович потерял в нем друга и собеседника. Библиотека Попудогло, по воле последнего,

досталась Антону Павловичу, который оплатил ее стоимость его вдове, – я помню, как к

нам привезли громадный сундук, битком набитый книгами. Я и брат Антон стали

разбирать их. К сожалению, все это оказалось самым типичным книжным хламом, не

имевшим никакой цены даже для букиниста: разные каталоги, книжки Миши Евстигнеева

– и ничего ценного. Антон Павлович, я помню, отложил всего только с десяток книг, из

которых «Народные песни», собранные Рыбниковым, и «Тишь да гладь» Бабикова

находятся в настоящее время в Таганрогской библиотеке, а книга «Командные слова для

совершения главнейших на корабле действий» дала Чехову материал для роли Ревунова-

Караулова в его водевиле «Свадьба». Все остальное пришлось попросту сжечь.

Кроме моих братьев, в то время в «Будильнике» сотрудничали: художник Н. Чичагов,

подписывавшийся монограммой «Т. С.», П. А. Сергеенко, писавший под псевдонимом

«Эмиль Пуп», В. А. Гиляровский («Дядя Гиляй») и поэт Л. И. Пальмин.

П. А. Сергеенко долго жил за границей, затем возвратился в Россию, стал

сотрудничать в юмористических журналах и в конце концов застрял в тине толстовщины.

Как пламенный почитатель Л. Н. Толстого, он написал о нем книгу, которой сам придавал

очень серьезное значение. Он был нашим земляком, со всеми нами был на «ты» и слыл

остроумцем и даже чудаком. Про него ходили разные анекдоты, и брат Антон рассказывал

мне, что он любил поиздеваться над жандармами и вообще над полицией64. Кроме того, он

выпустил в свет две или три драмы, из которых одна, написанная, правда, в

сотрудничестве с И. Н. Потапенко, имела несомненный {108} успех; кроме того, он

подбивал меня в 1902 году издавать вместе с ним толстый журнал. Я совсем уже было

согласился, да меня разговорил брат Антон. Но самым важным для Антона Чехова

деянием Сергеенко была помощь в продаже А. Ф. Марксу полного собрания его

сочинений65. Об этой сделке в свое время было много разговоров и в обществе, и в печати,

и повторять их здесь я нахожу неуместным.

Л. И. Пальмин был сутул, ряб, картавил букву «р» и всегда был так неряшливо одет,

что на него было жалко смотреть. Он был благороден душой и сострадателен. Особую

слабость его составляли животные. Всякий раз, как он приходил к нам, вместе с ним

врывалось в дверь сразу пять-шесть собак, которая без ноги, которая без глаза, которая с

расчесанной до крови паршивой спиной. Всех их он подбирал по дороге и давал им у себя

приют. Это был высокоталантливый, но совершенно уже опустившийся человек. В свое

время он участвовал в «Библиотеке для чтения», был близок к «Искре», обладал

прекрасным стихом, изящной формой, но несчастная страсть к пиву (именно к пиву, а не к

вину) свела его на нет... В дни нашего знакомства с ним он не был еще стариком, но

дряхлость уже клонила его к земле. Он жил всегда где-то на задворках, в переулках с

ужасными названиями, так что к нему даже страшно было ходить. Жил он с какой-то

простой, неряшливой бабой Авдотьей, которую брат Антон прозвал Фефелой, – так за ней

это имя и осталось навсегда. Она тоже любила выпить и, чтобы иметь к этому

возможность, подзадоривала и Пальмина.

– Лиодор Иванович, вам не пора еще пиво пить?

Он знал хорошо языки, переводил классиков, и его стихи всегда доставляли

читателю удовольствие. Однажды брат Антон обратился к нему с просьбой прислать ему

новый устав какого-то общества или учрежде-{109}ния. Лиодор Иванович прислал его

при специальном стихотворении, из которого я помню только некоторые строки:

Коллега, милый мой Антоша!

По обещанью шлю «Устав».

Сейчас, немножечко устав

И волосы себе ероша,

Сижу один я в тишине,

Причем Калашникова пиво

Юмористически игриво

В стакане искрится на дне...

Простите шалость беглой рифмы,

Как математик логарифмы,

Всегда могу ее искать.

Как мореход на острый риф, мы,

Поэты, лезем все на рифмы.

И так далее.

Дальше не помню.

Поэт Л. И. Пальмин сыграл в литературной судьбе Антона Чехова очень большую

роль, хотя это и вышло совсем случайно. Он пописывал стишки в петербургских

«Осколках», которые издавал известный юморист Н. А. Лейкин. В один из своих приездов

в Москву Лейкин затащил Пальмина обедать в ресторан Тестова, и когда оба они ехали

оттуда на извозчике, Пальмин увидал шедших по тротуару двух моих братьев, Николая и

Антона, и указал на них Лейкину:

– Вот идут два талантливых брата: один из них – художник, а другой – литератор.

Сотрудничают в здешних юмористических журналах.

Лейкин остановил извозчика. Пальмин окликнул моих братьев, и они познакомились

с Лейкиным, который тут же пригласил Антона сотрудничать в его «Осколках». Так

случился переход брата Антона в литературе из Москвы в Петербург, где и создавалась

мало-помалу его слава. {110}

На В. А. Гиляровском стоит остановиться подольше.