Вокруг Чехова

обошлось благополучно, и генерал больше не возвращался.

На Всероссийской выставке был особый музыкальный отдел, на котором были

выставлены разными фирмами музыкальные инструменты, главным образом рояли,

пианино и оркестрионы. Чтобы сделать своим экспонатам хорошую рекламу, фирмы

приглашали европейских знаменитостей играть на них целые концерты, и, таким образом,

можно было послушать бесплатно великого артиста. Один из таких знаменитых – дирижер

и основатель филармонических курсов и концертов в Москве П. А. Шостаковский впервые

сыграл в этом музыкальном отделе на рояле чьей-то фирмы известную рапсодию Листа73.

Она так увлекла моих братьев Николая и Антона, что с тех пор эту рапсодию можно было

слышать по нескольку раз в день у нас дома в исполнении Николая. Оба познакомились

потом с Шостаковским и стали у него бывать запросто.

Это был приятнейший, гуманнейший и воспитаннейший человек, и все, кто его знал,

высоко ценили его как исполнителя и любили как человека. Но если дело касалось

музыки, которую он обожал, то он забывал обо всем на свете, превращался в льва и готов

был разорвать в клочки каждого из своих музыкантов за малейшую ошибку в оркестре.

Заслышав такую ошибку, он тотчас же стучал палочкой и останавливал весь оркестр.

{135}

– Если ты, скотина эдакая, – обращался он к музыканту, – будешь портить мне

ансамбль, то я тебя выгоню вон.

В один из таких случаев наш милый знакомый А. И. Иваненко, флейтист в его

оркестре, приняв эту обиду на свой счет, спросил с достоинством:

– Смею думать, Петр Адамович, что эти ваши слова относятся не ко мне?

– Да, не к тебе, не к тебе, – ответил плачущим голосом Шостаковский, – а вот к

этому болвану!

Другой случай был с С. М. Гр., исполнявшим партию барабана.

Замечтавшись и устав ожидать, когда дирижер подаст ему такт, он ударил в него

раньше, чем следовало.

Петр Адамович положил палочку и остановил оркестр.

– Если ты будешь продолжать в таком же духе, – обратился он к барабанщику, – то я

тебя за уши выдеру.

Барабанщик обиделся и демонстративно сошел с эстрады.

Но после репетиций и концертов на Шостаковского не обижался никто, все знали его

характер и были уверены, что потом он сам же будет всех ласкать и восторгаться успехами

своего оркестра.

Кажется, в своем рассказе «Два скандала» Антон Чехов, описывая дирижера, взял за

образец именно Шостаковского. Этот рассказ вошел в самую первую книжку рассказов А.

П. Чехова «Сказки Мельпомены», изданную им в 1884 году. Книжке этой, как говорится,

не повезло. Она была напечатана в типографии А. А. Левенсона в долг, с тем чтобы все

расходы по ее печатанию были погашены в первую голову из ближайшей выручки за

книжку. Но не пришлось выручать даже и этих расходов, и вот по какой причине:

владельцы книжных магазинов, {136} которым «Сказки Мельпомены» были сданы на

комиссию, вообразили, что это не театральные рассказы, а детские сказки, и положили ее

у себя в детский отдел. Случались даже и недоразумения. Так, один генерал сделал

заведующему книжным магазином «Нового времени» скандал за то, что ему продали

такую безнравственную детскую книжку. Что сталось потом со «Сказками Мельпомены»,

не знал даже и сам автор. Такая же неудача постигла и, другую книгу Чехова того времени.

Она была уже напечатана, сброшюрована, и только недоставало ей обложки. В эту книгу

вошли, между прочим, рассказ «Жены артистов», впоследствии напечатанный в «Сказках

Мельпомены», и «Летающие острова». Книжка же была очень мило иллюстрирована

братом Николаем. Я не знаю, почему именно она не вышла в свет и вообще какова была ее

дальнейшая судьба.

Только студентом последнего курса Антон Павлович приехал на лето в Воскресенск.

Здесь он нашел уже порядочный круг знакомых. Высокий, в черной крылатке,

широкополой шляпе, он стал принимать участие в каждой прогулке, а гуляли большими

компаниями и каждый вечер, причем дети гурьбой бежали впереди, а взрослые шли

далеко позади и вели либеральные беседы на злобу дня. А поговорить было о чем. Кроме

сочинений Щедрина, которыми тогда зачитывались, выписывали вскладчину

положительно все до одного выходившие в то время толстые журналы, наибольшим

успехом из которых пользовались «Отечественные записки», «Вестник Европы» и

«Исторический вестник». Как писателю Антону Чехову нужны были впечатления, и он

стал их теперь черпать для своих сюжетов из той жизни, которая окружала его в

Воскресенске: он вошел в нее целиком. Как будущему врачу, ему нужна была медицинская

практика, и она тоже оказалась здесь к его услугам.

Верстах в двух находилась усадьба Чикино, при гро-{137}мадном красивом пруде,

купленная земством и обращенная в больницу. Ею заведовал известный тогда среди