Вокруг державного престола. Соборные люди

– Я так и знал, что продолженье последует, – оживился Стефан. – Что известно, поведай.

– Получил сегодня депешу от путивленского воеводы Никифора Плещеева. Паисия сопровождает в Москву от черкасского казачества полковник Мужиловский и как будто бы везет он с собой важную грамоту для государя московского Алексея Михайловича от гетмана Хмельницкого.

– А что в той грамоте написано, знаешь? – спросил Стефан.

Волошенинов с сожалением покачал головой.

– О том, батюшка мой, не могу сказать. В полученной мной депеше ничего не прописано.

– А хорошо бы узнать, – лукаво прищурился Стефан. Подумал и прибавил: – Как будто нам знак сверху ниспослан, чтобы мы про это еще изведали.

Он в сомнении опустил голову и умолк. Волошенинов тоже молчал.

Слышно было, как по коридору внизу кто-то тяжело и поспешно прошел. Потом заскрипели половицы уже возле их двери, и кто-то осторожно постучался.

Волошенинов вопросительно взглянул на Стефана. Но тот приложил палец к губам и предостерегающе покачал головой. Человек за дверью потоптался немного и ушел.

– От царя, наверно, гонца прислали, – объяснил он. – Вот что я думаю, Михаил Дмитриевич. Как приедет Паисий в Москву, нам надо упредить людей Морозова и первыми его повидать да расспросить. А если все сможем выведать, то сразу понятно станет, кто за всем этим стоит, и что все это значит.

– Так это известно, боярин Морозов да дьяк Алмаз Ерофеев воду мутят. Еще, может, и боярин Львов, – откликнулся Волошенинов.

– Возможно, они, а может, и нет. Ну да ладно. Даст Бог, разведаем. А ты, я вижу, Михаил Дмитриевич хорошо разбираешься, что к чему, – и протопоп хитро улыбнулся.

– Так у меня и учителя-то какие, – ответил Волошенинов. – Я должен уже завтра передать в Разрядный приказ донесение Плещеева. Тот интересуется, каким порядком принимать в Путивле иерусалимского патриарха Паисия.

– Докладывай выше по чину, как и положено. А я как буду у государя, всё разузнаю, – сказал Вонифатьев.

На следующий день в пятницу на заседании кружка ревнителей благочестия Алексей Михайлович сам стал расспрашивать у Вонифатьева и Никона, что те думают о визите патриарха Паисия.

– Этот визит святейшего патриарха иерусалимского в Москву – добрый знак для нас. С ним едет от запорожского гетмана Хмельницкого и полковник Силуян Мужиловский. Они наверно, будут говорить с тобой, государь, о восстании запорожцев против Речи Посполитой. Но в этом деле нужно помнить, что прежде, чем вступать в войну с поляками на стороне запорожцев, не следует ли нам попытаться примирить Украину и Польшу? – уклончиво отвечал Стефан.

– Тоже так думаю. Дождемся патриарха Паисия и послушаем, что он нам скажет, – согласился с ним государь.

Двадцать первого января тысяча шестьсот сорок девятого года в Калугу, куда уже добрались патриарх Паисий и полковник Силуян Мужиловский в сопровождении казацкой свиты, от царя приехал гонец, доставив грамоту, в которой предписывалось «патриарха поставить на добром дворе», обеспечить его «кормом и дать подводы». А также были высланы богато украшенные и утепленные сани для патриарха, стряпчие и конюхи в помощь, а также две шубы в подарок: одна соболья, другая – песцовая, вкусный мед и вяленое мясо с рыбой к столу.

* * *

Уже двадцать седьмого января тысяча шестьсот сорок девятого года в солнечный и искрящийся легким морозцем день санный кортеж иерусалимского патриарха Паисия в сопровождении почетного стрелецкого эскорта во главе с князем Ефимием Мышецким, пересек заставу и оказался у ворот Чудова монастыря.

Москва встречала гостей редким пушистым снежком, мягко падающим на землю. Всё вокруг дышало тихим покоем и чистотой, зимней прелестью.

Как только сани подъехали к монастырским воротам, на колокольне приветственно и громко зазвонили колокола.

Паисий вылез из саней и направился вместе со свитой к воротам. Навстречу к нему вышли в парчовых с золотом парадных ризах, с крестами, кадилами в руках архимандрит Чудова монастыря Кирилл и священники.

Приняв из рук архимандрита крест, иерусалимский патриарх с особенным чувством приложился к нему. Потом поднял крест и торжественно осенил им стоящих рядом священников. После чего пышная процессия потянулась к соборной церкви Михаила. Войдя, святые отцы долго стояли на Литургии, которую служил архимандрит Кирилл. После службы Паисия проводили в предназначенную для него келью.

– Позволь молвить, отец Кирилл, – обратился к архимандриту Кириллу князь Ефимий Мышецкий, когда они шествовали в трапезную, в которой рассаживались за обеденные столы его стрельцы.

– Слушаю тебя, сын мой, – наклонил на правое плечо свою седую и благородную голову архимандрит.

– Отец Кирилл, где можно встать на постой моим солдатам?

– А нужно ли, чадо? – удивился тот.

– Приказ государя, – коротко ответил Мышецкий.

Архимандрит Кирилл замедлил шаги:

– Так у тебя чаю, и грамота есть, сын мой? – поинтересовался с легкой иронией архимандрит.

– Не без этого, батюшка, не без этого. Да вы и сами извольте взглянуть, – Мышецкий достал из-за пазухи скрепленный печатью свиток и протянул его архимандриту.