Вокруг мира на 80 поездах. 72 000 километров новых открытий

Во время путешествий я пришла к выводу, что развитие и тенденции к модернизации создают прямую угрозу для многих путешественников, которые стремятся к аутентичным достопримечательностям и в итоге остаются недовольны, не соглашаясь с тем фактом, что посещаемые ими страны адаптируются к современной реальности и прогрессируют за счет их же стремления к экзотике. Я ни в коем случае не могла критиковать ненависть Марка по отношению к Шанхаю – которая несколько поутихла после того, как мы наполнили ему ванну, вручили банку пива и оставили его валяться в кристаллах соли, пока сами сходили поплавать в бассейне в спа-центре, – я лишь говорю об осознании тенденции в целом, которое пришло благодаря подслушиванию разговоров других людей. Конечно, большинство из нас не одолевает 8000 километров в пути ради того, чтобы зайти в местный Starbucks и KFC, но некоторым туристам казалось крайне странным, что китайцам тоже нравится фраппучино и острые крылышки. Хотя я с тем же успехом могла ездить на поездах с фермерами и даже с их скотом, все же предпочтение я отдавала новым поездам с мягкими матрасами. Мне нравилось ездить рядом с семьями, которые смотрят мыльные оперы на своих телефонах, и общаться со студентами на английском языке. Аутентичность Китая от этого нисколько не страдала – и в том и в другом случае можно было почерпнуть особенные, уникальные знания и услышать интересные истории от попутчиков. Но все же существовало постоянное стремление к самобытности – что бы это ни значило – и необходимость открыть для себя Китай из фильмов, где старики с усами как у сомов курили опиум в антикварных магазинах под аккомпанемент мандолин. Как и Марк, я в здравом уме не приехала бы в Шанхай, чтобы направиться прямиком в ирландский паб The Tipsy Fiddler, где можно выпить по пинте «Гиннесса» с Эриком и Андреасом из Осло, но при этом не считала осовременивание города преступлением. «Осовремененный» – слово, которое не нравится всем, кроме самих жителей этого города, для которых такая модернизация подразумевала новые рабочие места, процветание и большее душевное спокойствие. Конечно, мало кто рассказывал о ней по возвращении из поездки, но современная часть города являлась такой же ключевой составляющей, как и историческая, особенно с точки зрения осознания этапов эволюции самого города и его жителей.

Чжуцзяцзяо был построен на каналах, вытекающих из Янцзы. С одного берега на другой были переброшены деревянные мосты, под ними бесшумно скользили лодки, за которыми плыли ивовые прутья. Чжуцзяцзяо, чья история отсчитывается примерно с четырнадцатого века нашей эры, тогда служил торговым центром, но и по сей день здесь продавалась огромная масса различных безделушек – от палочек для еды с золотыми наконечниками до магнитов на холодильник с изображением покойного бен Ладена, от мохнаторуких крабов до вееров с цветочными узорами. Посетители быстро терялись в лабиринтах его переулков, где натыкались на женщин, продающих жареный тофу и дымящиеся горки барбекю из свинины – чар сиу, во время нарезки которого большим мясным ножом куски пропитанной медом свиной кожи отлетали на стены за прилавками. В зоомагазинах продавались пахнущие рыбой террапины – бугорчатые черепахи, ползающие друг по другу в ведрах, и хомяки, которые рылись в опилках, а в нескольких переулках отсюда ювелир разложил на продажу пресноводный жемчуг из ракушек; на нем еще даже не обсохла слизь. Внизу находилось место поклонения Майклу Джексону, где разместили две его фотографии 80-х годов, его серебряную перчатку в шелковой коробке и термос для кофе с надписью I Love MJ – все эти экспонаты охранялись двумя чучелами волков, взирающих на посетителей с оскаленными пастями. Пухлые собачки корги валялись на солнце, неспешно разгрызая обрывки свиных ушей, найденные в канаве, и периодически порыкивая на туристов. Пожилые женщины, одетые в конические соломенные шляпы и свободные укороченные брюки, передвигались мимо нас на велосипедах, на ручках которых, покачиваясь, висели продуктовые сумки. Чжуцзяцзяо был полной противоположностью технологичному центру Шанхая.