Вокруг мира на 80 поездах. 72 000 километров новых открытий

Станция была такой же пустой, как не используемый ангар аэропорта. Скрип обуви раздавался эхом вокруг, потому что, кроме нас, здесь не было ни одной живой души. Я ожидала услышать привычные звуки – захлопывающиеся двери, шум двигателей, крики лоточников и объявления по громкоговорителю, но ничего этого не было, и я чувствовала себя обманутой. Всего было трое или, может быть, четверо железнодорожных путей, но первая платформа по размерам могла сравниться с футбольным полем, однако только один поезд стоял в самом дальнем ее конце. Поезд с дизельным корейским двигателем и вагонами от винтажного швейцарского поезда 1970-х годов был забронирован специально для нас. Нам было запрещено путешествовать на местных поездах с гражданами страны, поэтому на ближайшие девять дней это был наш дом. Я с большим удовольствием наблюдала, как остальные члены группы суетятся вокруг, занимают места, осматривают туалеты и ощупывают мягкие одеяла в купе. Все это напоминало рождественское утро и только укрепляло мое убеждение в том, что в поездах всегда будет особое очарование, способное смягчить даже самого капризного путешественника: лучи солнца, согревающие щеку во время чтения у окна, убаюкивающий мерный стук колес, восторг от улыбок или приветственных взмахов рукой людей за окнами поезда. Гиды заняли первое купе и уже начали подтрунивать над мисс Ким, которая переоделась в домашние тапочки и меховой жилет. Я проскользнула в их купе и села напротив нее, вооружившись блокнотом с подобием улыбки на лице в надежде, что хотя бы женская солидарность поможет ей хоть немного раскрыться и стать более откровенной, но все было тщетно. Выкурив по несколько сигарет «Мальборо Голд», Ли и Пак переоделись в махровые тапочки и стали разыскивать что-то в сумочке Сары. Мистер Сонг безмолвно сидел в уголке.

Швейцарские вагоны скользили по рельсам практически бесшумно, движение почти не ощущалось, я и не заметила, как мы тронулись, пока в окно ярко не засветило солнце, тогда я вышла в коридор, чтобы лучше рассмотреть город. Город сиял под синевой необычно ясного неба, которое не было затянуто дымом фабрик и выхлопным газами. Больше не было видно серости и запустения. Башни Пхеньяна выглядели воплощением слащавого совершенства, напоминая башни в Диснейленде из-за розового и мятного цветов. Вдоль путей кружевом расстелились фиолетовые цветы. Виктор присоединился ко мне у окна, и в этот момент нашим глазам открылось зловещее, но уже знакомое по картинкам зрелище. Вздымаясь на сотни метров ввысь, гостиница Рюгён была почти в четыре раза выше любого другого строения в городе и в пять раз шире. Строительство 105-этажного здания, прозванного «Гостиницей судьбы», началось в 1987 году, но прекратилось во время распада Советского Союза, который опустошил экономику Северной Кореи. Работы по экстерьеру из стекла с тех пор завершились, но никто и понятия не имеет, откроется ли гостиница когда-либо для посетителей. Здание напоминало космический корабль, который может взлететь в любую минуту.

– Чудовищно, – сказал Виктор, когда мы проезжали мимо «Рюгёна» и поезд начал набирать темп. – Но должен признать, меня завораживает скорость, с которой меняется эта страна.

– Вы уже бывали здесь?

– Это четвертый раз, – ответил Виктор, глядя прямо перед собой; ветер начал шевелить его зализанные назад волосы. Виктор был из Ванкувера, когда-то, в конце шестидесятых, он наверняка выглядел как темноволосый вариант Роберта Редфорда[46]. Без лишней скромности он сообщил мне, что состоялся в бизнесе и сколотил состояние, а теперь отдался своей любви к путешествиям.

– Почему вы здесь в четвертый раз? В чем причина такого интереса?

Он посмотрел мне прямо в глаза.

– Причины те же, что и у вас. Любопытство. Интрига. Желание лицезреть, как на твоих глазах творится история. И, конечно, это… – Виктор жестом указал на окно. – Ничто не сравнится с путешествиями на поезде. Это способ увидеть настоящую красоту. Можно летать, можно ездить за рулем, но нигде не увидишь город изнутри так, как стоя у окна поезда. А вы любите путешествовать на поездах?

– Я люблю. Поэтому мы и выбрали этот тур.

– Это необычно, знаете ли.

– Что именно?

– Что девушке нравится такой способ путешествий. Я думаю, похвально, что вы решились на эту поездку.

Мои ноздри задергались от возмущения, но я промолчала. Справедливости ради, группа действительно в основном состояла из одиноких белых мужчин, которым захотелось приключений.

– Последний раз я был здесь пару лет назад и, когда прочитал об этом маршруте, не смог устоять перед шансом выбраться из Пхеньяна и увидеть остальную часть страны, – сказал Виктор. Он бросил взгляд на купе гидов. – Они много от нас скрывают, как вы, наверное, уже поняли.