Вокруг пальца

Хо-хо, со мной его штучки не пройдут! Я вообще при нём спиртного в рот не возьму! Мою пра-пра-бабушку, между прочим, пытался споить сам Будённый, а она потихоньку сливала водку в фикус. В общем, растение окосело, бойцы тоже, а пра-пра-бабушка улизнула трезвая, как стёклышко, и спасла свою честь. У неё, кстати, волосы были пушистые, как у меня. Только длинные-длинные, почти до пола. И овал лица, и глаза тоже выразительные. Жаль, на старинном фото не ясно, какого цвета. В любом случае, я пошла в неё, и потому не страшны нам ни американские медведи, ни Красная Армия!

От бумаг, лежащих стопкой на нижней полке, пахло крепкими сигаретами Джека — он сказал, что курит только Данхилл. И в глубине на полке я обнаружила целую упаковку. Наверное, я скоро ими пропахну, если мы и дальше будем работать в одном кабинете. Не люблю запах сигарет, но этот почему-то не так раздражает, как дешёвое курево сестры.

Посреди огромного, полупустого кабинета я выдохнула, довольная и впервые чувствующая себя совершенно легко, без необходимости улыбаться «потому что», без тикающего в ушах хронометра до дэдлайна! Я могу быть собой в этой прекрасной компании! Без рыка, без летающих стульев, могу добавлять дни в табель посещаемости к зарплате без опасности за своё женское достоинство и без угрозы увольнения. Ура! Свобода попугаям! Так глядишь, и продержусь до конца испытательного срока, а потом попробуйте меня турнуть! Я на досуге хорошо изучила Трудовое право.

Но сейчас я даже подпрыгнула от радости и, крутанувшись, сделала сложное танцевальное па — до сих пор жаль, что танцовщицы из меня не вышло. А в балетной школе я подавала большие надежды. И в музыкальной тоже… Но наша семья разрушилась, и оказалось не до творчества.

Я набрала по внутреннему телефону Лали и Риту. Пригласила их на кофе. Они прибежали быстро. Вместе с шоколадкой, куском торта и горящим любопытством в глазах.

— Это Олег-закупщик празднует, — сказала Лали. — Угощайся.

— Надо его поздравить, — пробормотала я. — Хотя, если честно, я не знаю, кто это.

— Да не парься! — махнула рукой Рита. — У нас компания большая, всех знать невозможно. А тортик вкусный.

Интересно, — вдруг подумалось мне, — а как Джек называет всех этих неизвестных ему людей, здания, машины, склады одним словом — «моя компания», и ничуть не смущается? Как можно вот так запросто чувствовать себя хозяином всего и вся?! Мне вот и кабинета с головой хватало. Наверное, с имперскими замашками нужно родиться…

— Говорят, твой шеф вчера на совещании заехал Кораю в глаз, — сообщила заговорщическим шепотом Рита. — Все ждут, когда директор по производству явится, а его нет и нет.

— Ого!

Лали закивала активно:

— Да-да, Корай взял отгул. А Кирилл, как сказала Люся с ресепшена, бегал с собрания за льдом в кофе-бар.

— Диана говорит, что твой сумасшедший Джек не вернётся уже. Мол, Абдурахман поставил его на место.

Я показала блокнот со списком заданий на несколько страниц.

— Это ей так хочется верить. Вот сколько мне всего напоручал. Просто у него дела в Нью-Йорке, и он не любит ограничивать себя временем.

— Да он монстр! — Девчонки пробежались глазами по пунктам и вытаращились на меня с сочувствием и восхищением. — Как ты-то с ним работаешь?! Наверное, на работу, как на казнь?

— Да нет… — я пожала плечами и ощутила некоторую гордость: в их глазах я выглядела храброй рыцаршей, в обязанности которой входило кормление злого дракона мясом с копья и почесывание за ушком, чтобы не спалил близлежащие деревни.

— А сам Кирилл не пострадал? — всё-таки обеспокоилась я.

— Нет вроде, — проговорила Лали, — видела его утром. Целый. Но, знаешь, впервые на моей памяти он выглядел таким пришибленным.

— Ну, он не один такой сегодня, — заметила Рита. — На кого из менеджеров ни взглянешь, кажется, выжившие после авиакатастрофы. Или не очень выжившие… Как Корай.

Мы похихикали. И, пользуясь случаем, я стала расспрашивать о руководящем составе. В конце концов, раз мы с шефом остаёмся, надо собирать информацию.

— Забавно, на днях Джек назвал Корая вашим сиятельством… — сказала я и отпила маленький глоток кофе.

— Ничего забавного, — гортанно парировала Рита. Она на всё отвечала резковато, но, судя по её безотказной помощи, была очень доброй натурой. — Потому что Корай — настоящий князь. Черкесский. Его семья бежала из Российской Империи в Турцию, когда шёл захват адыгской территории. В 1800-х.

— Ничего себе!

— Да-да, — подтвердила Лали, — он до сих пор не любит русских. Корай же как бы шеф моего шефа, так вот он рассказал, что где-то в районе нынешнего Сочи у них были обширные земли и даже замок.

— Отвоёвывать приехал?

— А что, вполне возможно, — ответила Рита. — Хотя бы с Оле-Олой. Но теперь уже придётся не у русских, а у американцев.

— То есть война в компании всё-таки будет. А Батур, финансовый? — поинтересовалась я. — Уж не из падишахов ли?