Вокруг пальца

Это было удивительно, как он слышит и помнит всё, что я говорю ему. А, казалось, в одно ухо влетело и туда же вылетело, наткнувшись на дела поважнее, чем россказни ассистента из провинции. Выходит, нет?

В дверях появился директор по продажам Али Челик. Шеф поманил его к карте.

— Тут серьёзный вопрос наметился… Балерина, кофе нам принеси.

Я вышла в приёмную. Диана уже сидела на своём месте.

— Ну, ты как? — спросила шёпотом. — Не уволил?

— Нет, всё норм, — кивнула ей. — За вчерашнее спасибо! Просто большое человеческое и нечеловеческое тоже!

Она пожала плечами и снова приняла равнодушный и чуть заносчивый вид. Ну, и пусть! Может, это её стиль?

Из кабинета директора послышались басистые раскаты хохота, выглянул Джек и с хитрым прищуром сказал:

— Восемь дней. Али не увольняем. Зови Батура… И кофе, много кофе! Будем собирать ставки!

Я козырнула и направилась к двери. Нет, весело у нас! Подружке расскажу, не поверит!

Кофе занялась Диана, он у неё почему-то лучше получается, а я пошла за финансовым. Злобный карла, пыхтя, отправился к генеральному, на всякий случай прижав картонную папку к груди, как щит. Молодец, всегда готов к обороне!

На лестнице показался техник Гена, как всегда, с чемоданчиком инструментов.

— О, а я к Батуру, кондиционер чинить. Придётся устроить перекур. А у тебя как дела? — подмигнул он. — Цветёшь вся!

— Хорошо. А ты тоже ставки на шефа делаешь? — спросила я.

— Нет, он слишком непредсказуемый. Вчера в его номере в гостинице менял лампу. Разбил, новую, прикинь? Я думаю, вот же псих! Злюсь. А он похлопал меня по плечу по-дружески и сказал, что ему жаль. Как человек.

— Да, он и есть человек, — сказала я, чувствуя подступающее к сердцу тепло. — Хороший человек.

— Потом ещё спросил: как правильно по-русски сказать «сто процентов» и кулаком махнул так эмоционально, типа чтоб наверняка.

— А ты?

— Я подумал и ляпнул: «Чтоб я сдох!»

— Да?!

Мой громкий смех разнёсся эхом до стеклянной крыши зимнего сада и вниз по лестничным пролётам. Ну, как тут удержаться?! Надеюсь, шеф не будет брать уроки русского у складских грузчиков? А то с него станется… Гена тоже засмеялся, оправдываясь.

Хорошо! Какой смешинковый день с утра задался! Вот бы всегда такие! Я глянула на зеленый ковёр травы на газоне перед заводом и невольно почувствовала себя королевой: от меня всё зависит…

Глава 24

Люди шли в кабинет генерального директора, как к царю с челобитной. Молодой инженер с тоненькими усиками — с рацпредложением; рекламщица Марина — с жалобой на нехватку бюджета; кадры — с новостями о грядущей проверке; снабженцы — с документами на подпись; уборщица с просьбой о материальной помощи — её сыну операцию сделали.

Шеф поджал губы, глянул на меня и не отказал. Отчего ещё больше вырос в моих глазах.

И вообще это был день взглядов. Я ловила их на себе постоянно. На собрании, когда вела протокол; когда отрывалась от монитора, услышав его шаги; во время встречи со школьниками, которым на заводе устраивали бесплатные экскурсии; при переводе для тётечек из просительно-образовательной организации.

Карие глаза смотрели на меня то мельком, то будто бы изучали, любовались, пробовали на вкус, ласкали одно мгновение или жгуче касались. Я ощущала их кожей, смущалась, порой до дрожи. А внимание шефа уже переключалось на цифры презентации, на чужие лица, предметы, слова.

Казалось, мы с Джеком затеяли странную игру по обоюдному соглашению, озвученному лишь глазами: чёрное-белое не надевать, взглядами не встречаться дольше, чем на секунду, про секс не говорить. Впрочем, зачем о нём было говорить, если даже находясь в другом углу его огромного кабинета, через рабочий стол, стулья и овальный стол заседаний, я чувствовала нечто необъяснимое, витающее в воздухе между нами. Не напряжение, не наэлектризованность, а движение, какую-то полноту… Она, неосязаемая и при этом реальная, летела со взглядом, с мыслью, с тоном голоса, о чём бы при этом не говорилось… И оттого я была чуть пьяной весь день. И Джек, кажется, тоже.

Не знаю, почему, но я позвонила маме и предупредила, что буду поздно. Моя птичка уверила, что всё хорошо и с восторгом рассказала, что приходил инженер из ЖЭКа смотреть, где текла крыша. Из маминых уст это звучало не однозначно, и я хмыкнула себе под нос.

— Знаешь, такой красивый молодой человек, — щебетала мамочка, — высокий, блондин, элегантный. И не скажешь, что такие могут в ЖЭКе работать. Раньше приходили только чумазые сантехники.

— Времена меняются, — улыбнулась я.

Мама добавила:

— Инженер сказал, ещё придёт. Когда ты будешь. Оставил такую красивую карточку с позолотой. А сам… вежливый-вежливый. И на скандинава похож.

Я насторожилась.

— Мам, а он не представился?

— Нет. Может быть… Я не помню…

— Ну, мамуль! А на карточке красивой посмотри, имя есть?

Мама завозилась, отчаянно кряхтя от чувства ответственности, и, наконец, сказала:

— Тут написано: «Инженерные системы». И цифры. Тоже золотом. Читать?

— Нет, спасибо. Я дома посмотрю. Таблеточки выпей и спать ложись вовремя, а лучше никому одна не открывай, хорошо, мамочка?

— Да, Солнышко.