Вокруг пальца

— Ты лучше всех его знаешь, — с придыханием ответил Кирилл. — Может, посоветуешь чего? Или у него как-то потихоньку спросишь? Я в долгу не останусь…

Я посмотрела на Кирилла и с удивлением поняла, что он выщипывает брови, а на скуле тщательно замазан тоном прыщик. Интересно, а сколько времени он потратил перед зеркалом на модную укладку? В первое мгновение мне стало противно. Но великий начальник отдела маркетинга старше меня лет минимум на семь, спец по промо и гордый владелец диплома МВА стоял передо мной, как побитый щенок. Джеком побитый. Я глянула мельком по художественным фото в рамках, символически означающим места, завоёванные Оле-Олой, ляпнула со смешком:

— Предложи шефу египетские пирамиды из ящиков Оле-Олы на какой-нибудь главной площади. Или Эйфелеву башню. И шоу с раздачей эд-хока.

Кирилл моргнул и расплылся в счастливой улыбке:

— Да это же гениально, Саша! Ты знаешь, что ты гениальна?

— Знаю, — буркнула я и пошла к себе.

На душе не было осадка. Оказывается, с иллюзиями расставаться даже приятно. Главное, их развеять вовремя и порадоваться, что не пришлось тратить себя на «фотошоп».

— С меня цветы, конфеты, шампанское! — крикнул вдогонку Кирилл.

Я обернулась и строго сказала:

— Стоп! А вот этого точно не нужно.

— Но…

— Иначе заложу, что идея не твоя.

— Понял-понял.

Я закрыла за собой дверь в приёмную, и оставила Кирилла в прошлом. Снег тоже красивый, но он тает — пшик и лужица!

Глава 23

Моё настоящее уже сидело за директорским столом, склонившись над бумагами. Дверь в кабинет была раскрыта. Место Дианы пустовало. Я тихонько прошла и оперлась о косяк, пользуясь моментом побыть с ним вдвоём, пусть даже так… издалека.

Шеф снова не выспался, хотя под загаром бледности было и не рассмотреть. Джек меня не замечал, что-то сосредоточенно бубня себе под нос. В раскрытое окно влетела занудливая осенняя муха и принялась кружить над головой Джека. Он посмотрел вверх и проговорил по-русски:

— Муха, мухи, мухе, мух… — вскочил с каким-то документом в руках и с воплем американского неандертальца бросился на нарушительницу спокойствия: — Ааа, кто придумал этот русский?!

Одномоментно муха была зверски убита, я громко засмеялась, и Джек меня увидел. Он возмущённо всплеснул руками:

— Нет, балерина, ты скажи, зачем вам, русским, нужны эти падежи, склонения, спряжения?! Почему у стола есть род?! Я не собираюсь заниматься с ним сексом! Вы что, извращенцы?!!!

— Наверное, — смеялась я, чуть ли не сползая на пол от хохота, держась за ручку двери.

А Джек, заразившись смешинкой, широко осклабился и сказал на изумительном русском:

— У тебя красивые ножки, балерина. Чтоб я сдох!

— Сдыхать не надо, вы меня живым весьма устраиваете, — ответила я по-русски и, видя замешательство на его лице, перевела.

— Устраиваю? — Он приосанился. — Ещё бы!

— И потом, если вы сдохнете, завод так и не узнает, за сколько вы скосите всю траву на территории, — добавила я, смеясь. — А у них ставки. Вопрос не шуточный.

Джек ошарашенно моргнул.

— Ставки?!

— Ага, варианты пока следующие: неделя, пять дней, три… Бегают ко мне за консультацией.

Он прыснул совсем по-мальчишески и глянул с задорным огоньком в глазах.

— А ты?

— А я храню нейтралитет.

— Нет, за сколько скошу, как считаешь? — Он уткнул руки в боки.

Я хихикнула и с умным видом взяла лазерную указку, подошла к плану завода, висящему на стене под стеклом.

— Ну, если учесть что два фланга: слева вдоль забора до столовой и справа, между центральным КПП и грузовым, вы скосили за пару ночей. Во сколько начинали, в пять?

— Охрану разгоню к чертям, — хмыкнул Джек и подошёл ближе. — Учитывая, что территория завода составляет пятнадцать гектаров, из них одиннадцать заняты под постройки и асфальтовые дороги…

— А вы скосили только половину гектара… — очень серьёзно сказала я, с трудом сдерживая так и прущий из меня хохот.

— И потом, я же не буду косить засаженные цветами газоны и участок над водохранилищем. Там искусственное покрытие сверху.

— А так вообще остальное собираетесь? — прыснула я, аж слёзы на глазах выступили.

— Ну… Это не только от меня зависит, — он скосил на меня хитрый взгляд.

Я покрылась румянцем и закусила губу от смущения. Джек остался доволен и продолжил:

— Ага. Гектара два уже подстрижено газонокосилками. Остается ещё два гектара, — он посчитал в уме и заявил: — Получается восемь дней. Прибавляем командировку по региону, в которую мы с тобой едем на следующей неделе. Выходит, все две недели. — Посмотрел на меня смеющимися глазами. — А они говорят за три дня… Скажи, балерина, они думают, что я — монстр?

— Очень может быть.

— Или не умеют считать. Если аналитики по продажам или кто-то из бухгалтерии заявил в пари меньше восьми дней, уволить на хрен.

— А может, они рассчитывают на повышение производительности? Можно косить вместо обеденного перерыва и после шести.

— Неа, — мотнул он головой. — Только на рассвете. С чёртовыми твоими соловьями.

У меня мурашки побежали по спине: моими… соловьями…