Вокруг света на «Заре»

Гаванский Капитолий похож на Капитолии других стран: в центре возвышается купол с колоннами, шпилем и флагштоком. Раньше здесь был Сенат и палата представителей Кубы. У народа Кубы со старым парламентом было связано много мрачных воспоминаний, поэтому новая революционная власть решила не размещать в здании Капитолия правительственные учреждения, и оно целиком было передано научным учреждениям. В большом зале перед парадной лестницей Капитолия высится золоченая статуя женщины с копьем в одной руке и щитом в другой – это олицетворение свободной Кубы. Перед статуей в центре зала огороженный канатом круг с бронзовым пятном в центре. От этого пятна отмеряют расстояние до других городов Кубы. Если подняться по винтовой лестнице на самый верх здания, то перед глазами предстанет вся кубинская столица, и даже купол Капитолия окажется гораздо ниже этой площадки.

Курсанты услышали от своих кубинских друзей о наличие за городом знаменитого во времена Батисты(американского ставленника, бывшего диктатора Кубы до революции), развлекательного комплекса и ресторана-кабаре «Тропикана», и решили его навестить. Если бы на шхуне был комиссар, то он никогда бы им не разрешил туда пойти, но у них на судне была определенная свобода и они решили посмотреть, как развлекались в свое время несчастные капиталисты.

На территории комплекса был разбит большой парк с фонтанами и тропической растительностью, большое здание ресторана и целая анфилада построек с комнатами для танцовщиц и их гардеробов. Ресторан-кабаре славился в свое время тем, что там было собрано несколько тысяч танцовщиц практически со всего света, и гости кабаре могли заказать любой национальный танец мира.

В огромном зале вдоль стен располагался второй ярус шириной в несколько метров, где танцовщицы исполняли свои танцы, как бы паря в воздухе. Все стены и выступы были зеркальными и сделаны так, что сидящие в зале за столиками посетители, с любого места, не поворачиваясь, могли наблюдать за танцовщицами. После революции при Фиделе Кастро это заведение закрылось, а танцовщиц и девушек легкого поведения, которые в прежние времена ублажали иностранных туристов, отправили на близлежащий небольшой островок на перевоспитание – выращивать цитрусовые рощи и заниматься другой полезной работой.

Стоянка в веселой, шумной и героической Гаване пролетела незаметно, и шхуна опять отправилась в плавание, взяв курс на Копенгаген. Этот переход оказался необычайно тяжелым, особенно, если его сравнивать с довольно спокойными маршрутами последних месяцев плавания.

Глава 33

Курс шхуны пролегал через знаменитый Бермудский треугольник, и ее скорость увеличивалась за счет течения Гольфстрим. Но уже через несколько дней после выхода из Гаваны судно настиг жестокий шторм при ураганном ветре с кормовых румбов. По сообщению метеосводок впереди шхуну ожидал мощный циклон, от которого при малой скорости судна невозможно было уклониться. Шхуна шла под одним парусом – брифоком и при работающем двигателе. Остальные паруса ставить было опасно, так как мачты могли не выдержать сильных порывов ветра. А центр циклона все приближался, скорость ветра достигла ураганной силы, брифок не выдержал и лопнул, и стал хлопать десятками ленточек по рее. Скорость шхуны снизилась, ее развернуло, громадная волна ударила в борт и попала в открытый иллюминатор камбуза. Все, что было на плите, включая обед для экипажа, было мгновенно смыто и перевернуто, а поток воды хлынул в нижние рабочие и жилые помещения.

Другая волна целиком накрыла шхуну, залила через вентиляционный люк машинное отделение и двигатель заглох. Потерявшая ход шхуна стала игрушкой стихии, качка достигла неимоверной амплитуды, стоять было невозможно – надо было привязываться или держаться за ванты обеими руками. Был объявлен общий «аврал», вся команда боролась не только за живучесть шхуны, но и за свои собственные жизни. Капитан дал радисту указание послать в эфир сигнал СОС, но при таком шторме вряд ли кто смог бы помочь. Таких необычайно громадных волн, высотой в десятки метров, гладких и без обычной пенной гривы моряки в этом рейсе еще не видели – это был настоящий грозный Бермудский треугольник. Шхуна, как и в случае с «Глазом бури», опять попала в экстремальную и критическую передрягу, и спасать моряков было некому, да и в таких условиях это было бы невозможно.

Все члены экипажа откачивали воду из внутренних помещений и машинного отделения, работая ручной помпой и обычными ведрами. При этом надо было поймать момент, открыть дверь, вылить воду и быстро закрыть дверь, чтобы туда не попала вода очередной волны. Механики в это время пытались завести двигатель и, наконец, это им удалось, шхуну кое-как привели форштевнем к ветру, в результате чего удары волн несколько уменьшились. По палубе словно Мамай прошел – сломанные балки, поручни, снесенные антенны измерительных приемов, рабочую шлюпку сорвало с шлюп-балок и выбросило в море. Все сломанное волны смыли за борт, оставив палубу непривычно голой.