Вокруг света за 80 дней. Мое первое путешествие

Как я не догадался, что в «Новых временах» он расстается с этим типажом: впервые в конце по дороге Чарли уходит не один.

Впрочем, этот образ размывался постепенно — в нем появлялось все больше человеческого. Усы становились меньше, носки ботинок укорачивались...

Если он начнет исполнять роли, то пусть когда-нибудь покажет нам «Идиота» Достоевского. Князь Мышкин — разве не в его духе персонаж?

Я говорю с ним о «Золотой лихорадке»: для художника это подарок судьбы. В таких произведениях от начала до конца чувствуется дыхание удачи, прокладывающей лыжню между небом и землей. Я вижу, что попал в точку: он отводит «Золотой лихорадке» отдельное место в своем творчестве. «Танец булочек! Вот что они все хвалят. Механическая работа. Проходной эпизод. Если именно это бросилось им в глаза, значит, они не увидели остального».

Помню, с каким юмором и изяществом он очаровывал гостей; он умел летать во сне и думал, будто этому можно научить других — тогда полет удастся продолжить после пробуждения.

Он прав: кто видел и помнит только этот номер, неспособен понять этот эпос любви, эту шансон де жест. Фильм между жизнью и смертью, между бодрствованием и сном; в нем пламя свечи не одного грустного Рождества. Чаплин погружает в собственные глубины колокол братьев Уильямсон. Снимает свою глубоководную флору и фауну. Эпизод в хижине объединяет народные легенды Севера, эпизод с цыпленком — греческую комедию и трагедию.

«Чтобы произведение прорастало, как дерево, — такое везение бывает не каждый раз. “Золотая лихорадка”, “Собачья жизнь”, “Малыш” — исключения. Я слишком долго работал над “Новыми временами”. Когда я доводил сцену до совершенства, от дерева отламывалась ветвь. Я растряс дерево и пожертвовал лучшими эпизодами. Они существуют сами по себе. Я мог бы показывать их по отдельности, один за другим, как мои первые ленты».

Он разыгрывал перед нами вырезанные сцены. В тесной каюте расставлял декорации, заставлял двигаться статистов, превращался в самого себя. Незабываемая сцена, в которой он собирает вокруг себя весь город и останавливает движение из-за деревяшки, которую тростью пытается пропихнуть в решетку канализации.

Полетт на пять минут исчезает, Чарли наклоняется и с загадочным видом шепчет: «А ведь жалко до слез...» Что это? Жалость к маленькому тысячеиглому кактусу, к молодой львице с роскошной гривой и когтями, к спортивному «роллсу», блещущему кожей и металлом? В этом весь Чаплин и особенность его сердца.

Жалость к нему самому, бродяге, жалость к нам, жалость к ней. К бедной юной особе, которую он всюду возит с собой, чтобы накормить ее, потому что она голодна, чтобы уложить ее спать, потому что она устала, чтобы вырвать из городской западни, потому что она чиста, и я вдруг вижу перед собой не звезду Голливуда в серебристой атласной форме грума и не богатого режиссера с вьющимися седыми волосами, одетого в твидовый костюм горчичного цвета, а невысокого мужчину, бледного, кучерявого, с резвой тростью, который, прихрамывая на одну ногу, тащит за собой по свету жертву монстра большого города и полицейских ловушек^[4].

Чаплин — смирный ребенок, за работой показывающий язык.

Этот ребенок спускался в мою каюту, он приглашает нас в Калифорнию, эти двое детей, закончив «Новые времена», за пять минут решили отправиться в Гонолулу, взявшись за руки, прокатиться по свету.

Мне стоит большого труда увязать концы с концами: человека, который со мной говорит, я вижу в цвете, но есть еще маленький бледный призрак, его многоликий ангел, которого он своей властью может распылить и развеять на все четыре стороны, как ртуть. Понемногу мне удается соединить двух Чаплинов. Усмешка, морщинка на лице, жест, подмигивание — и силуэты сливаются: один — святая простота, маленький херувим в котелке, который входит в рай, срывая манжеты и гордо расправляя плечи, другой — импресарио, дергающий самого себя за нитки.

Как-то вечером он попросил доверить ему Паспарту. Хотел сделать из него звезду в балийском фильме. Он искал типаж и нашел его. Паспарту станет идеальным партнером для Полетт Годдар — и все такое... Можно представить волнение Паспарту. Он не верил, что это происходит наяву. К сожалению, дальше планов дело не пошло по нашей вине, из-за единственного условия: Паспарту должен был выучить английский, в Англии, за три месяца, и он даже готов был совершить этот подвиг, но обстоятельства и моя работа все перечеркнули.

Но, как бы то ни было, Паспарту встретил «свою удачу в морях», как предсказывала ему одна гадалка, и это доказывает, что молодые люди должны путешествовать и плыть навстречу судьбе.