Волчье кладбище

Адам поведал, как мы услышали крики, находясь в подвале церкви, как побежали в лес и обнаружили тело. Упомянул о Диксоне и его словах. Последнее произвело впечатление на женщин в зале, но не на коронера. Хиксли поблагодарил Адама.

Отец Лерри в сущности повторил всё вышеизложенное, добавив, что знает Диксона много лет и что это человек чести. В конце Лерри рассказал, как в день убийства рано утром к нему прибежала Шивон с опухшими от слёз глазами. Она боялась идти домой и хотела укрыться в церкви, но отец Лерри, успокоив бедняжку, посоветовал ей идти к отцу и сестре, чтобы не волновать их. Лерри обещал поговорить с Милеком Кочински и его сыном. Разговор случился вечером, но продлился всего несколько минут. Кочински привёл сына на исповедь, чтобы тот покаялся, но Тео лишь рассмеялся священнику в лицо и плюнул в сторону алтаря, после чего ушёл.

– Мог бы и не озвучивать последнее! Про мёртвых такого не говорят! А ещё сутану напялил!

– Миссис Вайтенхоу, прошу вас, уймитесь!

После Лерри давал показания Милек Кочински. В девять часов после неудачной попытки исповедовать сына Кочински сменил тактику, начал говорить о новой пьесе и как важно не подвести его завтра, но Тео лишь рассмеялся и пулей вылетел из церкви. После того как началась репетиция, он больше не видел сына. Нет, у Тео не было врагов. Этого не может быть.

Анна помогла разволновавшемуся мужу сесть на место.

За Кочински настала очередь Секвойи. Он излишне подробно рассказал, как видел человека в рясе с кровью на рукаве. Ввиду новых подробностей, которые, очевидно, ему на ходу в голову прилетали, не оставалось сомнений, что Секвойя был в самом деле пьян в вечер убийства. Сейчас он старался выглядеть серьёзнее, но его смятое отёчное лицо обрубало всякое доверие к такому свидетелю.

Следующим был Хиксли. Суперинтендант доложил о найденном луке, из которого были выпущены стрелы. Лук был взят из сторожки лесника Диксона. Отпечатки стёрты.

Дарт с чопорной миной изложил свои передвижения. Выйдя из Роданфорда, он направился прямиком к деревне. Дорога заняла двадцать минут. По дороге он никого не встречал и ничего не слышал.

Оставался Диксон. С выражением скорби на небритой физиономии он подтвердил, что Дарт явился к ним примерно без двух минут десять. Его дочь заварила чай, но Диксон так переживал из-за пропавшей собаки, что вышел на её поиски, полагая, что вернётся уже через несколько минут. Дойдя до чащи леса, он обнаружил мёртвого Тео, распятого и пронзённого множеством стрел, и закричал.

Деревенские дамы дружно проводили лесника на место рядом с Агатой презрительными взглядами.

Доктор Шоннеси подытожил результаты следствия. Улик практически не было, и вердикт не заставил себя долго ждать: «Преднамеренное убийство неизвестным лицом или группой лиц». Женщины заахали.

– Какое варварство! – трещали они.

Ведь это Диксон сбрендил, потому что его дочь изнасиловал кальмар в лице ни в чём не повинного Тео. Лесник и убил парня так жестоко, а заодно свою собаку. Свихнулся, старый. А эти девки его бесстыжие отца покрывают…

– Собака… – подхватил Адам еле слышно, впадая в ступор.

– Что с тобой? – поинтересовался я.

Большая часть толпы к тому моменту уже покинула комнату, и Адам поспешил к Хиксли.

– Сэр, и вы, и я забыли упомянуть мёртвую собаку мистера Диксона.

Суперинтендант скривил недовольное лицо.

– При чём здесь эта собака, мистер Карлсен?

– Коронер должен знать обо всех уликах. Разве не так?

– Обо всех, что имеют причастность к делу. Собаку мог прикончить сам лесник, и мне до их непростых взаимоотношений нет никакого дела.

Ну что ж, пожал плечами Адам. Хиксли разделял мнение селянских сплетниц насчёт собаки и, очевидно, психических расстройств Диксона. Но я-то думал, что смог убедить Адама, что животное убил сам Тео. Для чего белобрысый с этим к Хиксли обратился?

У меня не было времени выяснять подробности ввиду пары важных дел, не терпящих отлагательств, а мой друг тем временем вызвался проводить Агату до дома. Я пулей рванул к Роданфорду, пока Дарт с преподавателями, заняв гравийный пятачок перед крыльцом одноэтажного здания, делились впечатлениями. Долетев до цели, я первым делом убедился, что за мной не было хвоста в виде Джо или кого ещё. Затем подошёл к преподавательской комнате и прислонил ухо. Никого. Я вошёл, неспешно притворив дверь.

Большое просторное помещение выходило окнами на восток и в эту самую минуту хорошо освещалось. Я бывал здесь однажды, когда помогал преподавателю литературы с переноской книг, но вообще входить в это святилище студентам возбранялось. Обстановка больше походила на библиотеку какого-нибудь старинного имения, которым, впрочем, и являлся Роданфорд в первоначальной версии.