Волчье логово

Когда мессир Анри не был в походе, дни его текли в благочестивых молитвах, бесконечных наставлениях слугам и душеспасительном чтении.

По вечерам замковый капеллан, отец Готье, читал какую-нибудь полезную книгу при свете единственной, оплывшей свечи. Как и большинство дворян того времени, сеньор де Сюрмон читать не умел, но очень любил послушать чудесные истории в надвигающихся сумерках.

Голос старого священника звучал монотонно и нудно, а воображение рисовало мессиру Анри благочестивых святых и их удивительные чудеса, храбрых Роланда и Оливье, вступающих в неравный бой с полчищами сарацин, справедливого и мудрого Карла Великого, доблестных и благородных рыцарей Круглого Стола… Всем сердцем он сокрушался о том, что безвозвратно миновало время великих подвигов и славных, бескорыстных рыцарей!

Тихонько сидя в уголку, слушали повествование о старинных деяниях и подвигах и его юные дочери…

Только после смерти отца Готье, сеньор де Сюрмон понял, что он непростительно забросил воспитание своих дочерей. Девушки начали обнаруживать такой капризный, дикий и злобный нрав, что мессира Анри это испугало.

Ревностно выполняя долг рыцаря и христианина, он совершенно забыл о долге отца… Как мало знал он о жизни девушек, как далеки они были от него!

Когда в замок, для воспитания девушек, явился брат Жозеф, сеньор де Сюрмон испытал жестокое разочарование. Как и все добрые христиане, он питал устойчивое отвращение и неприязнь к сарацину, даже если тот был крещен и жил в монастыре. Быть может, даже крещение не может изменить этой дурной, строптивой крови… Да к тому же, воспоминания о битвах с язычниками были до сих пор живы в его душе, и он не мог смотреть на сарацина иначе, как на врага.

Кроме того, мессир Анри знал за Жозефом такие жуткие проступки, пятнавшие его прошлое, с которыми благородный сеньор никогда бы не смог примириться…

Но брат Жозеф находился под особым покровительством аббата Франсуа, известного всем своей честностью, благочестием и безупречным образом жизни, а значит приходилось поневоле принять его к себе на службу. Тем более, и дочери после знакомства с новым воспитателем стали куда послушнее и доставляли теперь гораздо меньше хлопот.

И все же, сеньор де Сюрмон не мог избавиться от смутной и глубоко укоренившейся неприязни к сарацину, какими бы хорошими качествами тот не обладал. Он был язычником, неверным, хоть и в монашеской сутане, и это было главное.

Тихо и уныло текли дни мессира Анри де Сюрмона, среди старых вассалов и непослушных слуг, в редких походах, в грустных и долгих молитвах, в отчуждении от его юных, строптивых дочерей. А старый замок продолжал летом зарастать дикими травами, а зимой, под шум злого ветра, покрываться трещинами, медленно, но неумолимо по одной пылинке рассыпаясь в бесполезный и холодный прах…

XIII. Бланш

…и на коротком расстоянии от моих губ до ее щеки увидел десять Альбертин; эта девушка была подобна многоглавой богине, и та, которая открывалась моим глазам после всех, как только я пытался приблизиться к ней, пряталась за другую.

Марсель Пруст «У Германтов»

– Почему ты не можешь быть всегда хорошей девочкой, Кэти?

А она подняла на него глаза, рассмеялась и ответила:

– Почему ты не можешь быть всегда хорошим, папа?

Эмили Бронте «Грозовой Перевал»

Ей рано нравились романы;

Они ей заменяли все;

Она влюблялася в обманы

И Ричардсона, и Руссо.

А. С. Пушкин «Евгений Онегин»

Не понимая почему, я часто испытывала смертельную тоску или ни с того ни с сего становилась безудержно веселой. Чуть что, слезы брызнут из глаз или какое-то неизъяснимое томление охватит меня до физической боли, до судорог, которые вдруг начнут сводить все тело.

Э. Т. А. Гофман «Эликсиры Сатаны»

Плачьте над Сатаной.

Виктор Гюго

Брат Жозеф видел в Бланш де Сюрмон призрачное и зыбкое создание. Но что скрывалось под этой жутковато-бледной кожей? Какие мысли вспыхивали в темных, сверкающих глазах? Какое сердце дрожало в этом столь холодном с виду существе?