Волчье логово

– Да, это так. Но увы! Как часто благородные властители пренебрегают своим долгом и становятся на тропу насилия и произвола…

– Ваше преподобие, я пришел к вам по очень важному делу, – резко сменил тему сеньор де Леруа, делая нетерпеливый жест рукой. –Я не люблю пустых разговоров, поэтому сразу выскажусь по сути. Положение, сложившиеся в наших землях, дальше терпеть невозможно. Волчье Логово служит ужасным яблоком раздора для всех сеньоров в этой местности. Оно становится поводом для жестоких войн и чудовищных беззаконий. Так не может больше продолжаться. Нужно положить этому конец.

– О, монсеньор, влияние этого проклятого Господом владения на умы и души людей безмерно печалит меня! Но что мы можем сделать? Обратиться к самому графу д’Эно или епископу Льежскому? Принесет ли это хоть какую-нибудь пользу? Милый юноша, прибывший к нам от бальи, не смог и на волос приблизить решение этой запутанной тяжбы…

– Именно поэтому я думаю, что мы должны найти разумное решение сами. Великий граф и почтенный епископ не знают наших дел. Мы должны действовать сами. Этот спор должен быть окончательно решен. И неважно как.

– Простите, монсеньор… Я не понимаю вас.., – произнес аббат, удивленно глядя на графа де Леруа.

– Брат Жозеф не имел права дарить свое владение церкви. Ваша обитель удерживает Волчье Логово незаконно. Уступите его баронессе де Кистель, и все ссоры из-за него будут закончены раз и навсегда.

– Невероятно! – воскликнул настоятель. –Что я слышу?! И это говорит благородный и уважаемый сеньор и могущественный государь?!

– Что вас так удивляет? – с заметной досадой спросил граф. – Это было бы мудрым решением. И это было бы согласно обычаям и закону.

– Согласно обычаям и закону?! – вспыхнул отец Франсуа. – О каком законе вы говорите?! О том, который преследует обиженных и обделенных? О том, который наказывает несчастных без капли милосердия? Семья Жозефа погибла по вине родственников Сесиль! Это владение принадлежит ему по обычаю и праву. Он волен поступать с ним, как пожелает. Я ничего не хочу знать о вашем жестоком и неправедном законе! Мне нужна справедливость! Должно быть, вами тоже руководит какая-то выгода, которую вы пытаетесь прикрыть ветхими одеждами сурового закона…

– Мной руководит выгода? Вы смеете обвинять меня в этом?! Всю мою жизнь поглотили высокие стремления к миру, порядку и заботе о моих подданных! Неужели вы думаете, что для меня есть что-либо важнее самопожертвования и долга?! Вы обвиняете меня в поисках низкой выгоды и потакании собственным желаниям. Но разве церковь не ищет возможности при всяком удобном случае расширить свои владения, как это делаю я? Разве помыслы монахов далеки от всего земного?

– Да, так поступают многие слуги церкви. Но не я. Я не жажду богатств и владений. Не ищу роскоши и выгоды. Ищу лишь возможности следовать по пути Спасителя, помогать несчастным и нести его крест… Больше мне ничего не нужно в этом мире. Мне не нужна та заброшенная земля. Нужна лишь справедливость, которую вы так грубо хотите нарушить!

– Я готов пренебречь справедливостью, если речь идет об интересах моего графства! – с глубоким убеждением воскликнул государь. – И никто не посмеет помешать мне. Моя цель слишком высока и прекрасна, чтобы я стал смотреть на сопротивление несчастных, которые дерзнули встать у меня на пути!

– Что ж, пренебрегайте. Угрожайте. Чудесный путь открывается перед вами, монсеньор! Последуйте примеру храброго барона де Кистеля! Захватывайте все, что вам вздумается! Бросайте невинных людей в подземелья! Вы думаете, раз вашу грудь прикрывают яркие, расшитые наряды, мир не заметит под ними жестокого насилия и властного произвола? Да, вы великий государь. Но государь должен следовать справедливости и правде. Помните, что над головами государей, так же, как над головами простых смертных, существуют высокие Небеса!

– Еще никто не смел так дерзко и самонадеянно говорить со мной. Еще никто не платил мне за расположение к нему такой чудовищной и черной неблагодарностью!

– В моем сердце нет неблагодарности, монсеньор. Напротив. Вы свернули с дороги справедливости и человечности. Я хочу вернуть вас на истинный и достойный путь.

– Я не позволю, чтобы мне указывали дорогу. Ничьи замыслы не могут стоять выше моих, – надменно проговорил граф, глядя на аббата ледяным и негодующим взглядом. – Раз вы не хотите уступить мне по-хорошему, прощайте. Вы теряете друга.

– Видно, в этом мире не может быть друзей, раз даже самые лучшие из них стремятся примерить на себя образ наших злейших врагов, – ответил настоятель, грустно покачав головою.

Не успел граф де Леруа покинуть келью, как в нее стремительно вошел брат Колен. Его обычно столь спокойные черты были искажены гневом.

– Что вы натворили?! – дерзко обратился он к настоятелю. – Вы совсем лишились разума? Как вы исполняете свои обязанности? С каким лицом вышел отсюда монсеньор де Леруа… Как вы могли отказать ему в его просьбе? Как могли говорить с ним в таком оскорбительном тоне? Он наш единственный покровитель. Вы перечеркнули все будущее обители! Вы с ума сошли?!