Волчье время

Альбатрос понимал – то, что ему придётся сказать Кэлрину, тому определённо не понравится. Но выхода у него не было. Вздохнув, Нойе направился к корме, покусывая кончики усов и заранее предвкушая неприятный разговор. Сутулящийся и отчётливо дрожавший Отт выглядел мокрым и продрогшим, но с палубы не уходил, упрямо вглядываясь в промозглый сумрак за бортом. Натянутый над его головой навес не защищал от косых струй дождя, но все-таки отчаянно хлопающая от порывов ветра парусина создавала ощущение какого-то укрытия.

- Боюсь, что нам придётся сменить курс, - без предисловий сказал Нойе, когда Кэлрин обернулся в его сторону. – Гребцы промокли и замерзли. Ветер усиливается. Если мы не воспользуемся случаем пристать к Фелунду, то другого шанса может уже не представиться. Такую непогоду лучше переждать на суше.

Отт нахмурился.

- Но мы даже не знаем, когда этот шторм утихнет! Мы не можем ждать, пока погода не наладится. Сам знаешь, Крикс просил поторопиться.

- Ну, не горячись, - заметил Нойе примирительно. – Море одно на всех. Если уж мы не можем плыть в такую скверную погоду, то аварцы и предатели с Томейна – и подавно. И к тому же, если мы утонем, дайни вообще останется без помощи. Разве не так?..

- Не так, - резко ответил Отт. – И не пытайся делать вид, как будто ничего не понимаешь. С того дня, как мы взялись за поручение дан-Энрикса, все идет шиворот-навыворот. Сначала нас надолго задержали во дворце Аттала. Потом мы еле-еле доплелись до Серой крепости – практически весь путь прошли при встречном ветре, хотя Датис говорит, что в это время года погода может меняться каждый день. Потом мы свернули с курса, потому что за нами погнались суда береговой охраны... По отдельности все это выглядит вполне естественно. Но если бы все шло, как надо, то мы были бы в Адели больше месяца назад. Хочешь сказать, что тебя это не смущает?.. А Аттал?! Меченый попросил его о помощи, он согласился поддержать нас против Олварга – и сразу же погиб! И что-то мне подсказывает, что у остальных, кто получил письма от Крикса, сейчас тоже не все гладко. Они там, в Адели, надо думать, недоумевают – где вся помощь? Почему никого нет?.. Но если так пойдет и дальше, никого не будет. У меня такое ощущение, как будто мы пытаемся грести против течения. Кто знает, может, это буря вообще не началась бы, не будь мы так близко от столицы. Недостаточно просто хотеть попасть в Адель – надо еще суметь туда прорваться. И я думаю... нет, я даже уверен в том, что времени у нас не так уж много.

Альбатрос вздохнул. В безветренный и ясный день слова Кэлрина Отта показались бы изрядным преувеличением, но сейчас, посреди этой липкой и холодной мглы, мрачные рассуждения «посланца высших сил» звучали до отвращения правдоподобно. Нойе боялся допустить, что Кэлрин прав, и эта буря как-то связана с их приближением к столице.

- Думаешь, это магия? – уточнил он. Отт с раздражением повёл плечом, как будто был уверен в том, что Альбатрос и сам прекрасно знал ответ на свой вопрос.

- Ну да, - нетерпеливо сказал он.

- А если этой магии проще убить всех нас, чем допустить, чтобы мы достигли своей цели?.. – прямо спросил Альбатрос.

Серые глаза Кэлрина запальчиво сверкнули, но на этот раз Нойе не дал ему заговорить.

– Даже не вздумай открыть рот и заявить, что битва с Олваргом «важнее» этого, - предупредил он хмуро. – Это тебе не баллада. В песнях безрассудство и готовность умереть всегда вознаграждаются – но мы сейчас не в песне. И на этом корабле, помимо нас с тобой, моя жена и дочь. Уверен, Крикс бы меня понял, - припечатал Нойе, хотя в глубине души был совершенно не уверен в том, что это так. В конце концов, откуда дайни знать, что ощущает человек, когда у него есть жена или ребёнок?..

Отт поморщился, но Альбатрос почувствовал, что его аргумент подействовал на собеседника. Нойе подозревал, что Кэлрин успел привязаться к Айрис, которая постоянно липла к Эстри, словно банный лист.

- Я до сих пор не понимаю, как вам в голову взбрело тащить с собой девчонку, - отвернувшись, буркнул Отт. Но Нойе понимал, что Кэлрин возмущался просто для проформы, и поэтому покладисто сказал :

- Сам знаешь, мы забрали с собой всех, кто в состоянии сражаться. Не могли же мы оставить её в крепости с десятком слуг и парой местных рыбаков.

Кэлрин что-то пробормотал себе под нос, но ввязываться в спор не стал, и Нойе, хлопнув его по здоровому плечу, оставил Отта одного.