Волчье время

Подходя к знакомому дому, Браэн мысленно спросил себя, где сейчас Петер, Кеннет и все остальные члены их семьи. Наверное, нашли приют у родственников и соседей, потому что оставаться здесь было немыслимо. Несколько абрикосовых деревьев, росших по краям ухоженного дворика, были сломаны, а дом, где Браэна не раз пытались усадить за стол, надеясь, что это заставит его позабыть про перебитую посуду, оскорбленных горожанок или запертого в погребе трактирщика, выглядел и того плачевнее – землетрясение обрушило мансарду и часть крыши. Даже при скудном свете факелов было заметно, что по оштукатуренной стене змеятся устрашающие трещины. В другое время Браэн предпочёл бы держаться подальше – некогда красивый и богатый дом выглядел так, как будто бы достаточно слишком громкого звука или одного неосторожного движения, чтобы здание рухнуло на голову непрошенным гостям. Но выбора у Ниру не было. Люди, которые нашли приют за Разделительной стеной, не могли оставаться без провизии и дров, а отступавшим вместе с Иремом солдатам требовалась корпия и ткань для перевязок, так что всех, кто еще мог держаться на ногах, Ирем отрядил собирать все необходимое в пустых домах.

По сути, они делали примерно то же самое, что гвинны, мародерствующие сейчас за Разделительной стеной.

Со стены было видно, что вся площадь возле ратуши переливается оранжевым огнем от множества костров, и от этого зрелища, которое в другое время могло показаться праздничным, внутри делалось холодно и пусто. Вчера Браэну было некогда бояться. Кажется, он не испытал страха даже в тот момент, когда он оказался в гуще боя и увидел опускающийся ему на голову топор, или когда поскользнулся на залитой кровью мостовой, упал и понял, что его сейчас просто затопчут – если не чужие, то свои... Наверное, тогда происходящее казалось слишком нереальным, чтобы испугаться. Но сейчас, когда он думал о завтрашнем дне, Браэн чувствовал страх. В кишках как будто бы ворочалось что-то холодное и липкое. Сегодня гвинны уже показали им, на что они способны, безо всякой жалости перебив тех, кто не успел укрыться за стеной. Если они ворвутся в Верхний город, такая же участь ждет и остальных. И семью Кестрилов, и раненых из их дозора, и всех беженцев, включая Арри с мэтром Пенфом... Браэн покосился на Тиренна, которого взял с собой, отправив Ольвина с Иларом вверх по улице. Тот, к счастью, не подозревал, о чем думает капитан.

- Заперто, - сказал он, подергав висевший на двери навесной замок. Браэн поморщился. Ну что за глупость... Неужели Кестрил в самом деле думал, что закрытая дверь не даст захватчикам разграбить его дом?

- Придётся сбивать замок, - проворчал Браэн, думая, как бы от первого удара по замку весь дом не рухнул им на головы, как башенка из детских кубиков. Дверь покосилась, и дужку замка намертво заклинило в предназначавшемся для неё ушке, но в конце концов Браэн все же сумел снести замок. И, как назло, именно тут Тиренн вернулся к капитану, чтобы сообщить :

- В одном из окон выбит ставень. Может быть, попробуем через него?..

- Раньше не мог сказать? – с досадой буркнул Ниру, хоть и понимал, что парень ни при чем. Кто ж виноват, что он не подождал пару минут, пока Тиренн осмотрит дом? – Ладно, пошли...

Браэн припомнил, что вход в кладовую вроде бы должен быть справа от двери, и уже собирался посветить туда, когда услышал, как кто-то отчётливо – и очень жалобно – зовёт на помощь. Браэн с Тиренном в изумлении переглянулись, прежде чем, сталкиваясь в дверях плечами, броситься наверх. Звавший на помощь человек обнаружился на втором этаже, на месте деревянной лестницы, ведущей в кабинет хозяина. Ниру отлично помнил эту лестницу – вплоть до тепла отполированных перил, по которым было так приятно проводить ладонью, что казалось, что их сделали не для того, чтобы за них держаться, а чтобы их гладили. Но сейчас лестницы на месте не было – только груда обломков, посреди которых беспомощно копошился человек. Браэн спросил себя, кто мог оставить бедолагу в наглухо запертом доме. Может быть, кого-то из прислуги завалило при землетрясении, а спешно покидающие дом хозяева не озаботились проверить, не осталось ли кого-нибудь внутри? А то и просто побоялись подниматься на второй этаж?.. В сущности, это было бы неудивительно – в подобные моменты люди вообще способны думать только о самих себе. Но Браэн все-таки был лучшего мнения о Петере.

Парень, скорчившийся посреди обломков лестницы, был молодым и худощавым, но припорошенные пылью волосы казались поседевшими. В комнате пахло так, как будто кто-то забыл вынести ночной горшок. Похоже, этот парень провел здесь не один час.

- Все хорошо, мы тебя вытащим, - успокоительно заметил Браэн, подходя к нему. – Ты здесь один? Или в доме остался кто-нибудь еще?..

- Один, - выдохнул тот, повернув к нему бледное, кривящееся от боли лицо – почти совсем такое же, как у Тиренна, не считая небольшого шрама на щеке.