Волчья Луна

Без предупреждения что-то хватает голову и ступни Лукасинью и пытается сделать его на десять сантиметров ниже ростом. Торможение жестче ускорения, но быстрее: красные точки пляшут в глазах Лукасинью, а потом он оказывается висящим на ремнях безопасности вниз головой, еле дыша. Хриплые вдохи переходят в лай, а потом в смех. Он не может перестать смеяться. Это тяжелый, изматывающий смех, который рвет все его напряженные мышцы и натянутые сухожилия. Он может смеяться, пока не выдавит легкое через горло. Луна хватает его за руку. Они висят вниз головой, ухают и хихикают, пока пусковая система БАЛТРАНа тянет капсулу и переворачивает для следующего прыжка. Они прибыли. Они выжили.

– Готова повторить? – спрашивает Лукасинью.

Луна кивает.

* * *

Дверь капсулы открывается. Дверь капсулы не должна открываться. Лукасинью и Луна должны оставаться запертыми на протяжении всей последовательности прыжков.

«Пожалуйста, покиньте капсулу», – говорит Цзиньцзи.

Внутрь проникает холодный воздух, тяжелый от пыли.

«Пожалуйста, покиньте капсулу», – опять говорит Цзиньцзи.

Лукасинью расстегивает ремни безопасности и сходит на металлическую сеть. Он чувствует ее холод через подошвы своих лоферов. Он чувствует, что это место оживили несколько минут назад. Рычат вентиляторы кондиционеров, но свет тусклый.

– Где мы? – спрашивает Луна, опережая Лукасинью на доли секунды.

«Пересадочная станция Лаббок», – шепчут их фамильяры. Цзиньцзи показывает Лукасинью карту. Они на западном побережье Моря Изобилия, в четырехстах километрах от Жуан-ди-Деуса.

– Цзиньцзи, проложи курс до Жуан-ди-Деуса, – командует Лукасинью.

«Прости, я не могу подчиниться, Лукасинью», – отвечает его фамильяр.

– Почему?

«Я не могу запускать капсулы в связи с ограниченной подачей энергии. Электростанция в Гутенберге отключилась».

Рывок и падение от ускорения к невесомости, невесомость до электромагнитного торможения – все это пустяки по сравнению с вакуумом, который появляется у Лукасинью в животе.

Они в ловушке посреди бесплодных земель.

– Как долго до восстановления подачи электроэнергии?

«Я не могу ответить на этот вопрос, Лукасинью. Доступ к сети осложнен. Я функционирую на основе местной архитектуры».

– Что-то не так? – спрашивает Луна.

– Система обновляется, – врет Лукасинью, цепенея и не зная, что делать. Луне страшно, и какой бы ответ он ни получил от Цзиньцзи, это лишь напугает кузину еще сильнее. – Наверное, нам придется здесь немного побыть, так почему бы тебе не пойти и не поискать нам что-нибудь поесть или попить?

Луна озирается, обнимает себя руками за плечи от холода. Лаббок – это не Тве с его многочисленными пусковыми системами и погрузочными доками. Это отдаленная пересадочная станция, которая не обслуживается людьми. На протяжении лунного года здесь дважды бывает бригада ремонтников, которая задерживается на день-два. Лукасинью может обозреть большую часть станции с платформы, и нигде здесь нет места, чтобы хранить еду или воду.

– Страшное место, – заявляет Луна.

– Все в порядке, анжинью, мы здесь единственные люди.

– Я не боюсь людей, – говорит Луна, но рысью убегает исследовать свой новый маленький мир.

– Сколько у нас времени? – шепчет Лукасинью.

«Станция работает на резервном питании. Если основное не будет восстановлено в течение трех дней, вы испытаете значительное ухудшение состояния окружающей среды».

– Значительное?

«Главным образом отказ систем обогрева и подачи воздуха».

– Вызови кого-нибудь.

«Я транслирую сигнал бедствия по каналу экстренной помощи с нашего прибытия. Я еще не получил ответа. Похоже, на всей Видимой стороне отключилась связь».

– Как это может быть?

«Нас атакуют».

Луна возвращается с банкой воды.

– Нет еды, – говорит она. – Извини. Можешь сделать так, чтобы стало теплее? Мне очень холодно.

– Я не знаю как, анжинью.

Он лжет. Цзиньцзи мог бы это сделать в мгновение ока. Лукасинью наконец-то признал, что никогда не будет интеллектуалом, но даже он может разобраться в цифрах: плюс один градус в температуре – минус один час дыхания. Он снимает «Малихини» и продевает ручки Луны в рукава. Рубашка свисает с нее, словно плащ, будто она нарядилась для карнавала.

– Что еще ты нашла?

– Тут есть скафандр. С жестким корпусом, как тот, старый, что был в Боа-Виста.

Радость Лукасинью подобна химической реакции. Скафандр. Как просто. Отсюда можно взять да и уйти.

– Покажи!

Луна ведет его к наружному шлюзу. Он маленький, на одного человека. В шлюзе – жесткий аварийный скафандр ярко-оранжевого цвета, который можно подогнать под любые параметры тела. Как тот, в котором он пешком ушел из Боа-Виста в Жуан-ди-Деус. Просто короткая прогулка по поверхности. Скафандр… единственный. Луна так и сказала: «Тут есть скафандр». Он не слушал. Ему надо быть внимательней. Ему надо, чтобы каждое чувство и каждый нерв были напряжены, он не должен спешить с выводами или выдавать желаемое за действительное. Избыток «может быть» убьет их там, снаружи.

А наверняка можно сказать лишь то, что через три дня воздух закончится, и у него всего один лунный скафандр.