Волчья песнь

«и ты это почувствуешь»

«но ты должен бороться»

«бороться»

«ради себя»

«ради стаи»

«и ради меня»

«ОксОксОкс»

«мне нужно, чтобы ты боролся ради меня»

Мне так много нужно было ему сказать.

Накопилось так много того, что мне давно следовало сказать ему.

Осталось столько всего, что я так и не смог для него сделать.

Ему нужно было знать.

Знать, что он значит для меня.

Знать, как много он для меня сделал.

Я заставил себя открыть глаза.

Сделал булькающий вдох, кровь брызнула изо рта. Я подавился, но пересилил ощущение.

Посмотрел на Джо и пробормотал:

— Спасибо, что выбрал меня.

По его щеке скатилась слеза.

— Нет, — ответил он. — Прошу. Ты не можешь, ты не можешь, ты не можешь. Я всегда буду выбирать тебя.

А потом его глаза стали такими красными, что я подумал, он сгорает изнутри.

На его лице проступила шерсть, белая, как снег.

Джо опустил голову, открыв рот, из десен показались клыки.

Я никогда не видел более красивого волка.

Я устало закрыл глаза.

Между плечом и шеей вспыхнула яркая обжигающая боль, но она была зеленой, такой невероятно зеленой, что я не потрудился сделать еще один вдох.

Поэтому перестал дышать вовсе.

И умирая, улыбался кровавой улыбкой.

ГЛАВА 33 ВОЛЧЬЯ ПЕСНЬ

Я открыл глаза.

Надо мной висела полная и круглая луна.

Я приподнял голову.

И понял, что нахожусь на поляне посреди леса.

Я знал это место. Знал его, потому что оно было моим.

Это был мой дом.

Я сел посреди поляны.

Трава казалась теплой на ощупь. Словно была живой.

И такой зеленой.

Я сделал глубокий вдох.

Ощутил запах деревьев.

Услышал, как листья трепещут на ветвях.

Зарылся пальцами в землю.

В полумиле от меня пробежал кролик, продираясь сквозь заросли.

Я не знал, каким образом его услышал, тем не менее мне это удалось.

Я поднялся на ноги.

Что-то приближалось.

Я чувствовал это по вибрации в воздухе.

По тому, как лес, казалось, склонился вокруг него.

Кто бы это ни был, он определенно являлся королем леса.

Из-за деревьев донесся вой, какого я никогда раньше не слышал.

Песнь, которую он пел, заставила меня содрогнуться до мозга костей.

Это была сама любовь. И надежда. И страдание. И все ужасные, прекрасные вещи, которые когда-либо случались со мной. И с моими.

Откинув голову, я запел в ответ.

И вложил в свою песнь все, что чувствовал.

Потому что не знал, сплю ли я.

Я испытывал боль, но болело мое сердце.

Наши песни переплелись. Гармонично звуча в унисон. Став единым целым.

Я никогда раньше так не выл. И надеялся, что однажды смогу снова.

В затылке запульсировало.

Это чувство превратилось в тягу и с каждой секундой только усиливалось.

Мое зрение заострилось. Десна зачесались. Руки задрожали.

Тяга стала еще сильнее, и захотелось бежать.

Охотиться.

Кормиться.

Ощутить землю под своими лапами, почувствовать вкус ветра на языке.

Я поднес руки к лицу.

Пока я смотрел на них, это напряжение в моем затылке стало невыносимо-острым, а из кончиков пальцев выскользнули когти — свирепые черные крючки, сверкающие в свете луны.

Король приближался.

Теперь я мог его слышать. Негромкие шаги. Дыхание через нос.

Скоро он появится.

Я опустил руки.

Шумы вокруг меня стихли, все умолкло.

— Привет, — произнес я.

Лес затаил дыхание.

На поляну вышел огромный волк.

Белый с черными пятнами на груди и спине. Он был спокоен, держался с достоинством, царственно, каждый свой шаг делал обдуманно. Этот волк стал больше, чем был при жизни. Мои глаза жгло. Горло перехватило. Боль в сердце усилилась.

Потому что это не было сном.

И не было явью.

Скорее всего я умер, либо весьма близок к этому.

Передо мной стоял Томас Беннет, его голова застыла на одном уровне с моей.

— Прости, — выдавил я.

Волк фыркнул и подался вперед, положив шею мне на плечо, голова обвилась вокруг моей спины, притягивая ближе.

Я прижался к нему, уткнувшись лицом в грудь.

От него пахло лесом. Сосной и дубом. Летней прохладой и зимним ветром. Я никогда прежде не чувствовал от него такого запаха, не так, как сейчас. Не так сильно.

Томас позволил мне побыть рядом с ним, ожидая, пока я перестану дрожать. Он был теплым. Я чувствовал себя в безопасности.

В конце концов я успокоился.

Отстранился, его голова коснулась моего уха.

Томас сел передо мной, стуча хвостом по земле.

Он ждал.

Я опустил взгляд на свои руки. Что я мог ему сказать? Как объяснить словами, чтобы он понял, до чего мне жаль? Я должен был сделать больше, чтобы сохранить его стаю единой. Пусть и думал, что сделал все, что мог. Я лишь хотел, чтобы все они были в безопасности. И поступал так, как считал правильным. Как описать свою злость на монстра, посмевшего прийти, чтобы забрать у меня все, украсть меня у людей, которых я любил больше всего на свете. Как объяснить, что сын Томаса был единственным человеком, с которым я мог себя представить рядом.

И что сам Томас был рядом со мной, когда я больше всего в нем нуждался.

Как мой друг.

Как член моей стаи.

Как мой Альфа.

Как мой отец.

Я поднял на него глаза.

Если бы волк умел улыбаться, то думаю, выглядело бы это именно так.