Волчья песнь

— Откуда тебе знать? Тебя же здесь даже не будет.

Джо вздрогнул.

— Просто для ясности, — не отступал я. — Моя мать умерла. Твой отец умер. Ты занял его место. И твое первое решение в качестве Альфы — разделить свою стаю, чтобы отомстить.

Глаза Джо вновь стали кроваво-красными.

— Ты прав, — холодно произнес он. — Я Альфа. И буду поступать так, как считаю правильным. Можешь не соглашаться со мной, Окс, но ты станешь уважать мое решение, потому что его принял я.

— Все не так просто, — возразил я, хотя большая часть меня требовала, чтобы я обнажил горло в знак уважения. — Только потому, что ты тот, кто есть сейчас, не значит, что я стану слепо следовать за тобой. Твой отец понимал это. А вот ты, похоже, нет.

Когти Джо оцарапали деревянный стол, когда он глубоко зарычал.

Картер и Келли заскулили, переводя взгляд с меня на него.

Элизабет побледнела.

Даже Марк выглядел обеспокоенным.

Гордо… Хотя, к черту его.

— А что, если он причинит боль еще кому-нибудь? — спросил Джо, когда к нему вернулось самообладание. — Что, если он попытается забрать еще чью-то семью? Неужели ты думаешь, я могу позволить себе жить с этим? Он причиняет людям боль, Окс. И делает это, просто потому что может. Я больше не допущу этого.

— Тогда мы все пойдем, — сказал я. — Если уходишь, то забирай нас всех.

Джо покачал головой.

— Нет. Ни в коем случае.

— Но почему?

— Потому что не хочу рисковать своей мамой. И мы не можем оставить территорию без защиты.

Я подавил желание напомнить, что они уже когда-то покидали Грин-Крик на много лет и ничего не случилось.

— Отлично, — вместо этого произнес я. — Тогда Картер может остаться. Или Келли. Марк и так будет здесь. Но я пойду с тобой.

— Нет, — ответил Джо.

— Почему нет?

— Потому что я так сказал.

— Этого недостаточно.

— Неужели? — в голосе Джо звучала ярость. — Хочешь знать почему, Окс? Потому что я только потерял отца, и сломлен этим. Лишиться его оказалось больнее, чем все, что я когда-либо испытывал. Но потерять тебя? Окс, если с тобой что-нибудь случится, это убьет меня. Для меня перестанет существовать всякий смысл, если тебя не станет. Так что нет. Ты никуда не пойдешь. Ты останешься здесь, потому что, черт возьми, я люблю тебя больше всего на свете, и мне плевать, мать твою, что ты злишься. Меня не волнует, что ты ненавидишь меня из-за этого. Пока я знаю, что ты в безопасности, это единственное, что имеет значение. Вот почему, сукин ты сын!

Больше всего на свете мне хотелось сказать ему то же самое.

Но я продолжал стоять на своем. Потому что все происходящее было неправильно.

— Ты не можешь использовать свои чувства ко мне, чтобы удерживать меня здесь, Джо. Так не делается. Я не собираюсь стоять в стороне только для того, чтобы ты мог…

— Мне все равно! — прорычал он, ударив кулаком по столу отца. Поверхность треснула, расколов дерево. — Ты — мои узы, Окс. И узы Гордо. Как думаешь, что будет, если мы тебя потеряем?

— Ну ты и мудак, — ответил я. — Господи Иисусе, Джо.

— Решение принято.

— И это очевидно. Я даже не знаю, что здесь делаю и почему мы разговариваем. Судя по всему, ты в любом случае поступишь по-своему. Хочешь уйти? Ладно. Иди. Я не буду стоять у тебя на пути. Больше не буду.

— Окс…

— Ты принял окончательное решение?

Джо кивнул и отвернулся.

— Хорошо, — сказал я. — Теперь разбирайся с последствиями.

Развернулся и ушел.

ГЛАВА 22 ПРЕЖДЕ ЧЕМ ТЫ УЙДЕШЬ/ГОРЬКО-СЛАДКИЙ

Первым меня отыскал Гордо.

Я лежал на спине неподалеку от нашей поляны, глядя на звезды сквозь кроны деревьев. Отсюда можно было разглядеть выжженную землю, где находился погребальный костер Томаса. Я не смог заставить себя подойти ближе.

Мне даже не пришлось поднимать голову, чтобы увидеть, кто нарушил мое уединение. Интересно, когда я начал узнавать членов стаи исключительно по узам? Подумалось, что остальные — большинство из них — тоже находились неподалеку, хотя и держались на расстоянии. Все до единого. Кроме Джо. Его в лесу не было.

— Когда мы делали обход территории, — апатично произнес я, обводя взглядом созвездие Большого Пса. — Когда перенастраивали защиту. Ты ведь уже все знал, верно?

— Да, — после небольшой паузы признал Гордо.

— И он велел не говорить мне.

— Да, но я с ним согласился.

— Само собой, — фыркнул я.

Гордо вздохнул. Краем глаза я уловил движение в темноте справа от меня.

— Он не ошибается, Окс.

— Ты так говоришь, потому что он прав? Или потому что считаешь, со мной что-то случится?

Гордо не ответил. Что было весьма показательно.

— Я сам в состоянии о себе позаботиться.

— Я знаю, — ответил он.

— Все это так дерьмово, Гордо.

— Согласен, — он сел рядом со мной, подтянув колени к груди.

— Но ты все равно согласился.

— Кто-то же должен убедиться, что он не убьется.

— И этот кто-то — ты. Потому что теперь ты часть стаи.

— Похоже на то.

— По собственной воле?

— Думаю, да.

— Должно быть, другие тоже его ищут. Их. Из-за того, кем был Томас. Этого просто так не оставят.

— Не оставят, — согласился Гордо. — Но не будут искать так же, как мы.

— Это как же?