Волчья сотня

С этими словами господин в шинели раскрыл небольшой чемоданчик, дал его подержать унтер-офицеру. Внутри чемоданчика обнаружилось зеркало, и господин, глядя на свое отражение, начал что-то делать с собственным лицом, будто он находился в театральной гримерной, а не в тамбуре мчавшегося по степи поезда. Наведя себе глубокие тени под глазами и придав своему выразительному чеканному лицу некоторую одутловатость, свойственную покойному Синяго, господин намазал подбородок сильно пахнущей жидкостью и ловко приклеил небольшую накладную бороду.

— Ну что, Ельдигеев, сейчас я стал больше похож на Синяго?

Унтер-офицер еще раз осмотрел своего начальника и удовлетворенно кивнул:

— Если у них только словесное описание, то вполне сойдете.

— Ну и ладно.

Немолодой человек в офицерской шинели с острой бородкой клинышком вернулся в тот же вагон, откуда ушел каких-нибудь двадцать минут назад. О, чудо! Его место было свободно. Он сел туда же, где сидел прежде, и, примостив вещмешок под скамейку, прикрыл глаза, как будто заснул. Двое солдат, его соседей, продолжали рассказывать друг другу истории из своей богатой событиями жизни. Покосившись на вернувшегося господина, они ничего странного в нем не заметили и не прервали разговора.

— Стою на часах, место открытое, всешеньки видно, как на блюдечке. Хлоп! — пуля мне в левое плечо вскочила. Хлоп! — вторая сквозь шинель. Еле ружье поднял, уйти же без смены нельзя. Тут хлоп! — третья пуля, мимо! Тут и наши пули завизжали, меня перевязывать стали…

Через час поезд подошел к Ценску. Незадолго перед прибытием господин в шинели развязал вещмешок, достал оттуда черную траурную ленту и повязал ее на рукав.

Когда поезд остановился у вокзала, господин не торопясь вышел и пошел по перрону к выходу в город. Не успел он далеко отойти от вагона, как к нему подошел рослый детина в сером армяке, с широким рябым лицом.

— А вот, господин полковник, квартиры хорошей не надо ли?

Господин в шинели недовольно поморщился, но ответил в точности:

— Извольте. Только чтобы без тараканов!

— Пройдемте, вашество, у меня здесь колясочка близехонько, господа вас уже дожидают.

— Ты, любезный, — господин поглядывал на своего провожатого все так же недовольно, — ты пароль-то получше учи, а то ведь в другой раз переврешь так — и можешь ненароком пулю схлопотать. Люди ведь разные бывают, некоторые очень нервные попадаются.

— Да я что, вашество, я ничего… — детина огорченно захлопал белесыми ресницами, — я разве что не так сказал? Как меня учили, все в точности…

— Ладно, любезный, это у тебя, видно, память плохая.

Выйдя на вокзальную площадь, детина указал господину в шинели нарядную коляску. В десять минут они домчали до небольшого домика на одной из тихих, уютных улочек Ценска.

У самых дверей гостя ждал невысокий кругленький господин в выпуклых очках, демонстративно одевшийся к его приезду в вышитую украинскую рубаху. Потирая маленькие ручки, он подскочил к новоприбывшему и начал суетливо помогать ему освободиться от вещмешка и шинели, одновременно рассыпаясь в приветствиях:

— Мы чрезвычайно рады видеть в нашем глухом захолустье представителя великого украинского дела, личного эмиссара Симона Васильевича Петлюры! Разрешите предложить вам наше скромное жилище… Здесь, может быть, не так роскошно, как в тех апартаментах, к которым вы привыкли, но в нашем скромном доме вам будет уютно и безопасно…

Кругленький господин продолжал еще что-то тараторить, почему-то говоря о самом себе во множественном числе: «мы рады», «мы готовы», «мы уверены». При этом чувствовалось, что он еще кого-то ждет: все время поглядывал то на окно, то на часы. Наконец, хлопнув себя по лбу маленькой пухлой ручкой, кругленький господин, коротко рассмеявшись, проговорил:

— Что же это я, даже не представился… Кулябко Остап Андриевич, к вашим услугам!

«Гоголя начитался господин петлюровец, — подумал гость с усмешкой, — небось раньше Осипом Андреевичем назывался». Вслух он, однако, не прокомментировал звучное имя своего нового знакомого, в ответ тоже представившись:

— Георгий Ардальонович Синяго. Документы мои находятся в вещевом мешке, сейчас я передам вам…

Кулябко замахал на гостя пухлыми ручками:

— Георгий Ардальонович! Весьма о вас наслышаны! Такой человек, как вы, не нуждается в документах. А относительно тех бумаг, которые вы с риском для жизни привезли, то подождите самую малость, с минуты на минуту должен появиться человек, в чьих руках сосредоточено руководство нашим обществом. Вот ему вы и передадите все документы.

— Однако у меня имеется инструкция вручить все доставленное именно вам при встрече на конспиративной квартире…

— Позвольте, господин Синяго, объяснить вам ситуацию. В глазах рядовых членов общества руководителем его является ваш покорный слуга, — с этими словами Кулябко прижал пухлые ручки к груди, — но истинное положение дел таково, что наш действительный глава занимает важный пост у деникинских захватчиков и настоящее его лицо известно только мне. В целях конспирации, понимаете ли…