Волчья стая

        Первая атака была неожиданной и увенчалась успехом.  Спланировав вниз, юнкерсы,   с ревом пронеслись  над палубными надстройками и сбросили на суда свой смертоносный груз.

        Рвущиеся бомбы  накрыли два транспорта и  они  потеряли ход, а на одном из эсминцев сопровождения, получившем прямое попадание в рубку, вспыхнул пожар,  и он отвалил  в сторону.  Но уже при втором заходе, конвой  открыл ответный огонь, и  все смешалось в адском грохоте. С ревом пикировали  самолеты, оглушительно рвались бомбы и, сотрясая воздух, гремели залпы корабельных орудий. 

        Выйдя из пике,  Крюгер   набрал высоту  и, решив добить  оставшийся без хода эсминец,  направил тяжелую машину в его сторону.  Корабль окутался дымовой завесой, из которой в сторону  атакующего юнкерса  понеслись орудийные и пулеметные трассы. 

        Зайдя к кораблю с кормы,  где их было меньше, майор  лег на боевой курс, а штурман  приник к бомбовому прицелу, в котором  стремительно нарастал  силуэт корабля.  Когда, едва не задевая надстройку, самолет пронесся над целью, он  нажал  кнопку  сброса и серия бомб  пошла вниз.

        В ту же секунду  в юнкерс попал снаряд, он завалился на крыло  и   стал терять высоту. Последнее, что увидел Крюгер, были стремительно несущиеся  ему  навстречу и кипящие от взрывов  волны…

        В это же время,  по  блестящему под солнцем фирну,  от базы эскадры люфтваффе, в сторону Полюса, удалялись три собачьих упряжки.

        В первой,  за спиной рослого ефрейтора - шведа,  выполняющего роль погонщика, полулежал с сигаретой в зубах    Макс Ланге, а в остальных  находились еще четверо егерей. Вся группа была  в арктической экипировке - меховых комбинезонах,  защитных масках и темных очках.  Их путь лежал  к острову   Греэм Белл, располагавшемуся в сотне километрах от базы.

        Именно на нем, по сведениям воздушной разведки и находилась стоянка эскимосов, которую необходимо было разыскать и уничтожить.

        Полученное задание не смущало капитана. За время службы в горно-стрелковых частях он привык к такого рода поручениям. Их  Ланге не раз приходилось выполнять в свое время в Греции,   а потом и в Норвегии. 

        - Ах, как тепло и солнечно  было на Крите,  -  вспоминал  капитан. - А какое вино и женщины?  Не то, что здесь, во льдах, где одни медведи и ночные сполохи на небе. Он огорченно сплюнул и  толкнул ефрейтора  ногой.

        - Хельмюрс,  вам приходилось иметь дело с эскимосами?

        - О да, господин капитан,  до войны я плавал на норвежском китобойном судне  и видел этих  дикарей, - обернулся  тот к Ланге. - Мы не раз посещали их  стоянки.

        - И что они из себя представляют?

        - Да как сказать? Это  немногочисленное племя, обитающее в Гренландии,   и еще на ряде островов в Арктике.  Кормятся  охотой на китов, медведей и рыбалкой.  Живут в снежных норах, грязные  и очень любят спирт.

        - Знаешь ли ты их язык?

        - К сожалению, нет, господин капитан. 

        Первый день путешествия прошел без приключений, и когда   солнце  склонилось к горизонту, егеря остановились на ночлег у отдельно стоящего тороса.  Не выпрягая собак из упряжек,  они накормили их   мерзлой медвежатиной и  разбили три небольших палатки.

        Затем, разогрев  в них  на спиртовках мясные консервы, основательно подкрепились, хлебнули рому  и, забравшись в спальные мешки, завалились спать.

        Утром, когда немеркнущее солнце  вновь покатилось по небу, стрелки  позавтракали, свернули лагерь  и двинулись дальше. 

        Через десяток километров,  путь упряжкам преградила глубокая извилистая трещина во льду, тянущаяся  перпендикулярно их курсу.   Ланге  внимательно осмотрел ее, выругался и приказал  объезжать - препятствие оказалось непреодолимым…

        Всю ночь старый эскимос Айаго беспокойно ворочался на своей постели из тюленьих шкур, слушая долетающий со стороны фиорда  шорох  и треск  дрейфующих  льдин.   

        Накануне, охотясь  в скалах  на птиц, его сыновья  видели в море  стаю китов, и вот уже второй день в заливе  для них приготовлена сеть, у которой  посменно дежурят  мужчины рода.

        Он небольшой,  всего четыре десятка мужчин и женщин, не считая детей.  В эти места род Айаго  переселился прошлым летом,  приплыв на каяках  с северного побережья Гренландии. Путешествие было долгим и утомительным. Во время него погибли две лодки с людьми. Одна утонула во время сильного шторма, а  на вторую обрушился тающий айсберг. Но усилия не были напрасными. 

        Воды вокруг острова кишели рыбой,   в скалах гнездилось множество птиц, а в тундре водились  белый медведь и песец. На берегу одного из фиордов переселенцы обнаружили  несколько  бревен и  останки кита, которые использовали для постройки трех  иглу  и рыбных вешал. Здесь же, рядом, вырубили во льду несколько ям для хранения  запасов копальхена и рыбы.

        Промысел в то лето был  небывало  удачным.  В котлах   не переводилось мясо  моржа и нерпы, а вешала гнулись под тяжестью жирной трески.  Однако за длинную полярную зиму запасы основательно поубавились,  и их следовало пополнить.