Волчий гребень, часть первая

Первый же заброс у меня ушёл совершенно мимо. Не левее кустиков, а чётко посередине озера. Как говорил Рыбак? «Щука обитает в зарослях». А я попал на чистину. Да, мне ещё работать и работать над точным забросом. Кручу пока ручку катушки, тащу блесну к себе…

Будто волна вдруг прошла по глади озера. Что-то большое метнулось наперерез моей блесне. Бац! Удар!

Удочка чуть не выскакивает их рук. Удилище гнётся, трещит фрикцион на катушке. Да ёлки зелёные, что ж там такое?

– Тяни ровно! Не дёргай и не ослабляй! Ровно тяни, помогай удилищем, выкатывай!

Я тяну! Только я нифига не понимаю, что значит «выкатывать» – я как тот Рыбак, в детстве, в его рассказе. Который не знает, что такое «мористее» и что такое «булинь».[26]

Краем глаза вижу – Рыбак разувается на берегу, скидывает камуфляжные «бундесовские» штаны, расцветки флектарн. Он что, нырять собрался?

Дурила! Куда! Ты же не в Астрахани, здесь Урал, пускай даже южный. Вода – от силы градусов восемь. Куда? – всё это я, конечно, говорю только про себя, в мыслях. Рыбак тем временем лезет в воду. Лариса тоже рискованно балансирует на краешке берега. Нырять не нырять, но в воду Евгений почти по пояс залез. Орёт мне: – Тяни, ровней, подводи ко мне!

Ну, я подвёл, как мог близко. Рыбак ухватил рыбу, едва башка показалась над водой, взял за жабры, попёр в берегу. Мне за ним и не разглядеть что он тащит. И вот, наконец, вылез. С ним – туша в половину роста. Щука. Мать моя женщина! Да я таких отродясь не видал. Здоровая! Кило на четыре? Пять? Или больше?

– Держи свой улов, чертяка! Вот говорят же, новичкам везёт… И забросил не туда – а такую матёрую взял! Красава!

– Знаешь, Жень… Я, пожалуй, попробую тоже на середину покидать, – говорит Лариса. – А то в траве той одни окуня, второй день уже ловлю их. А я тоже щуку хочу!

– Кидай, лови, конечно, моя радость! Я и сам теперь на серединку попробую закинуть. Может, повезёт. Но Серёга, Серёга то! Каков чёрт! Какую щуку взял! Серый, что готовить с неё будем? Тут мяса столько – хоть котлеты делай! А мясорубки нет… Может – хэ приготовим? Пальчики оближешь!

– Да хоть хэ, хоть Хуанхэ! – отвечаю. И тоже смеюсь, счастливый. Первый раз такую здоровенную поймал!

38. Шатун. Поздний подъём. Необычный гость.

Ох, и хорошо спится на природе, на вольном воздухе! Не помню такого, чтобы в городе спал почти десять часов подряд. А тут – сразу после полуночи, как отдежурили, упали в палатку, просто вырубились – и спали сном младенцев почти до десяти. Друзьям спасибо – никто нас не стал будить, дали отдохнуть. Тактичные люди. Правда, поди, и завтрак слопали без нас. Но я не в претензии.

Проснулись мы с женой от какого-то шума и воплей. Спросонья – первые мысли даже были, не случилось ли чего? Но прислушались, а там вроде крики радостные… Ага! Рыбу, видать поймали, и большую, раз кричат – «Тяни! Помогай!»

Спать в палатке десять часов – это, конечно, хорошо. Но организм требует прогуляться. Интересно, Тимофей уже снял свои растяжки? Ладно, пройдусь потихоньку, под ноги буду глядеть внимательно.

Прогулялся за лесочек. Возвращаться к лагерю решил другим путём – подумал, а дай-ка я ещё сушняка наберу для костра? А то мы вроде как профилонили, всё утро проспали. Хоть что-то полезное сделаю.

Иду по лесу, радуюсь солнечному утру. Птицы поют, спокойствие и красота. Осень золотая!

Вдруг, боковым зрением замечаю отличную от пейзажа серо-пёструю тень в стороне. Метнулась из под ёлки и пропала. Что это было? Не понял. Испугаться не успел, но любопытно стало.

Дальше – больше. Слышу, будто скулит кто-то. Тихо, и вроде как жалобно.

Тут уж любопытство моё разыгралось в полной мере. Кто же такой тут неподалёку от лагеря обитает? Мысль о волках, медведях, росомахах – отмёл сразу в сторону. Мы же возле города совсем, всего пара километров до жилья. Люди у озера часто бывают, а лесная живность подальше держится. Ну и наконец, насколько я о волках и медведях знаю, не скулят они так жалобно.

Может, это щенок? Потерялся, заблудился?

Я решил свистнуть тихонько, ничего другого в голову не пришло. Так и иду себе дальше по лесу, посвистываю, обозначаю себя – мол, вот я тут, беззаботный турист. Ну и ещё – напрямую не иду к месту, где тень мелькнула. Немножко мимо забираю, по дуге. Вроде как посылаю сигнал, что вреда от меня никакого, угрозой не являюсь. Не по чью-то душу охочусь, а просто мимо себе гуляю.

Подействовало! Тот, кто под ёлкой скулил жалобно – вышел на тропинку, не рядом, конечно. В сторонке держится, уши свесил, обрубком хвоста виляет. Любопытно ему! И страшно, наверное – чужой ходит! – но и интересно ему. Человека знает, к человеку хочет. Ну, иди, иди ко мне. Не бойся. Зла не причиню.

Посвистел ещё, ладонью по штанине похлопал негромко – мол, иди сюда, ко мне. Не укушу.

Эх, было в карманах хоть что-то вкусненькое… Мы бы с тобой, дружок, быстрее бы мосты навели. Но нету, нету ничего с собой. Кроме ласковой руки. Хочешь, поглажу? Ну? Иди ближе, лобастый.