Волчий корень

– Слыхали или нет? – повторил парень, впиваясь взглядом.

– Слыхали…

– Но вы не переживайте. «Крыша» у вас все та же. Работать придется по той же схеме, но с небольшими изменениями. Пятьдесят на пятьдесят. По-моему, это справедливо.

– Это грабеж. Нам ничего не останется, – возразила Марина.

– Ты чо, телка, совсем заржавела? Фильтруй базар… – Глаза у парня наполнились дремучей яростью. – С тобой тереть никто не обязан. Прахов приказал сегодня же внести изменения и за прошлые дни взыскать.

– За какие дни, можно узнать?

– А вот, как Бнатов отошел от нас, с того дня и начислять. Траты непредвиденные. Долги, говорят, образовались. Мы ведь тоже платим.

– Какие еще траты?

– Похороны! Единовременная помощь семье усопшего! А также выплаты на воспитание детей!

– Откуда мне знать…

– Теперь знаешь. Твое дело – ноги раздвигать… Понятно?! Тогда мы пошли. Айда, пацаны. На службу скоро.

Парни поднялись и вышли гурьбой из квартиры.

Марина, оцепенев, смотрела из зала через коридор на распахнутую дверь.

– Рано пташечка запела, как бы кошечка не съела… – произнесла она с расстановкой.

– О чем ты? – не понимала Дарья.

– Рано мы с тобой обрадовались, сестричка. Думали, не зависим больше ни от кого.

Она вынула из сумочки мобильник. В душевной суматохе позабыла мать родную, не говоря о зеленой кнопке. А ведь предупреждали «зубры».

Дарья снисходительно улыбалась. «Оплошала, сестренка? Опростоволосилась?». Она вынула из кармана свой мобильник и показала его сестре. Кнопка светилась зеленым светом. Шла запись разговора. Она вновь нажала на кнопку, и свечение прекратилось. Умница сестренка. Даром что позже родилась.

Марина взяла ее мобильник и набрала номер.

– Есть запись, Борис Иванович. Нам подняли ставку до половины и сразу же отвалили. Кроме денег им ничего не надо. Примете запись? Хорошо…

Она вновь нажала кнопку. Свечение вздрогнуло. В течение секунды запись оказалась у Бориса в офисе, но разговор с ним не закончился.

– Они хотят пустить нас по миру… Что нам делать?

Конечно, Марина прибавила лишнего. На хлеб с маслом им все равно оставалось. И даже выше того. Обидно ей. Кто-то «передками» трудится – шерсть летит в разные стороны, а кто-то деньги собирает. Хорошо устроились, пунцовые затылки. Решили больше заработать все на тех же выпасах.

Борис успокаивал. Просил терпеть и верить в лучшие времена. Не много уже осталось.

– Дедуля, кажись, на них работает, – вспомнила Марина. – За солью приходил, речи толкал. А после него эти явились. «На службу, говорят, опаздываем…»

– Разберемся и с ними, и с дедом. Спасибо тебе, Марина.

– Чего уж там…

Борис отключился. Дарья стояла у запертой двери и смотрела в глазок.

– Кого там увидела?

– Ветерана задроченного. Ему подыхать пора, а он все лазит у нас под дверью.

Марина строго взглянула на сестру. Вольность это все-таки. Ветеран, может, участник войны заслуженный.

– Ага, как раз заслуженный. Те давно в земле лежат. А этому хоть об лоб поросят бей.

За дверью послышалось шевеление. Дарья посмотрела в глазок: мама из магазина пришла. Дочь открыла перед ней дверь, и маманя заплыла в квартиру. Кажется, на пользу прогулка пошла. Посвежела женщина.

Дочери приняли у нее сумки.

– Этот трется под дверью… – сказала мать, задыхаясь. – Смотрю, стоит и подслушивает. Прижался ухом… Давно я за ним замечаю.

Сестры переглянулись. Яшенька прехитрый! Он и не воевал-то, может, ни дня. Соли ему захотелось.

– Соль вообще нельзя из дома давать. Говорят, примета нехорошая… – сказала мать, усаживаясь в кресло.

Глава 15

Прахов Николай Николаевич словно приобрел второе дыхание. Как и предполагал, дело сойдет на нет, превратившись в полноценного «глухаря». Кто замочил? Кого замочил? При каких обстоятельствах? Из всего этого лишь одно ясно: наглухо замочили. Впрочем, убитые полностью установлены – это работник охранного предприятия по кличке Филиппыч. Старый сыч, прошедший огни и воды. Трое работников РУВД. Остальные убитые – жертвы неизвестных преступников.

«Милиция пошла по следу и нарвалась на шквальный огонь» – таков предварительный вывод следователя по особо важным делам областной прокуратуры.

Районным прокурором вместо Докукина назначен Поляков Александр Иванович. По кличке Мутный. Колобок из заместителей сразу же проглотил «заглотыша». Пачку долларов на пять «тонн», которые сам же и выпросил у Прахова – машину заменить засвербело. Такое случается. Прахов понимает. Отвалил деньги и даже расписку не взял, зато во всех подробностях снял на видео в разных ракурсах на несколько камер. На крючке у него Мутный, как в прошлом был Докукин. Но этот попался на уду, как никто другой. Если подвести итог, то получается следующее: пастбища сохраняются. Косили, косят и будут косить, пока земля плодоносит. Позже – хоть мурава не расти. И вообще, после всего концерта – хоть потоп по самые уши. Прахов не намерен до самой кончины лямку смертельную тянуть. Покой тоже нужен когда-то. Он тоже тоскует, потому что он человек и ему уже за полста. Ему тоже известна ностальгия. Ему тоже хочется навестить родной поселок, откуда парнишкой ушел в армию и больше не возвращался