Волчий пасынок: путь к сухому морю

До Пту оставалось не более двух дней пути. Разграбленный и вырезанный до последнего человека караван онокгольского купца Аль'Гы остался далеко позади. Чем ближе приближались сулящие безопасность стены знаменитого города-порта, крупнейшего из всех, возвышающихся на берегах Сухого моря, тем легче становилось на душе у людей. И шаги их поневоле тоже становились легче. Лишь Табиб Осане, начальник караванной стражи, не позволял себе расслабиться, тщательно следя за состоянием повозок, здоровьем тягловых животных и боевой готовностью своих людей. Лишь в очередной раз убедившись самолично в целости каравана, порядке и дисциплине среди охраны, погонщиков и сопровождающих, в способности людей и животных, не снижая выдерживаемой скорости, продолжать путь и далее, шарумец позволял себе отвести душу, на чем свет ругая Городской Совет Пту.

— Сукины дети! — рычал он, заводя сам себя. — Раздери их Хогон! испепели Азус! Они не могли не получить наше сообщение. А где, спрашивается, солдаты? Где наемники Кулдуса? Эти толстозадые крысы только и могут, что торговые пошлины увеличивать, да новые налоги придумывать!

— Успокойся, друг Табиб. — выглянув из паланкина, сказал Фахим бан-Ана. — Стоит ли так рвать и метать? Мы уже почти добрались до Пту. Обойдемся и без солдат, а то ведь они только и выглядывают, как бы стянуть, где что плохо лежит. Иные на ходу подметки режут, почище всяких воров из нищих кварталов. Я уже уверен, что путь наш окончится благополучно. Баббет никогда прежде не оставлял меня своей благосклонностью.

— У Баббета два лица. Одним он смотрит на людей торговых, а другим на воров. А вдруг, как передумает и не тем обернется. подтрунивая над отцом сказала Верима.

— А ты не допускаешь, Осане…тан, что ягга мог просто не долететь до города. — тихо, так, чтобы никто кроме Табиба не услышал, спросил Гай Канна, подъезжая ближе.

— Ягги быстры, они высоко летают и очень выносливы. Стрелой яггу сбить трудно даже для самого лучшего лучника-кагаса. Охотничья птица им так же не страшна, даже черные соколы не смеют нападать, потому как о спинную чешую клюв поломать недолго, а зубы у ягг даром что мелкие — полон рот. Кусают о-го-го как! Палец в пасть не клади. В момент лишишься.

— Я прекрасно знаю все преимущества ягг, как курьеров. заметил Волчий Пасынок. — Но разве не ты сам говорил, что среди колдунов, обитающих в племенах степняков есть такие, которые умеют захватывать сознание существ находящихся в воздухе… Один такой шаман был в клане Кровавого Сугана. Мне он был неприятен.

— Был? — машинально переспросил Табиб Осане, обдумывая услышанное.

— Был. — спокойно подтвердил Гай, глядя в глаза начальнику караванной стражи. — Это одна из причин, по которым Суган, его брат и люди, которых я совсем недавно водил под своим началом так жаждут моей крови. Колдун очень облегчал грабежи караванов.

— Говорят, у ягги настолько примитивный мозг, что управлять им практически невозможно. — задумчиво пробормотал Осане, приглаживая бороду. — Разве что сильный маг…

— Да. Достаточно сильный, чтобы напустить на караван то самое НЕЧТО и усмирить его обратно, прежде чем оно пожрет все, включая и товары. — согласился оборотень-меченосец.

— А ты прав, Гай Канна.

Караванщик прищурился, испытующе глядя на Волчьего Пасынка.

— И, по-моему, ты знаешь больше, чем пока сказал. Ведь знаешь? Зна-аешь. Так чего молчишь? Говори, не томи меня неведением.

— Нападут на нас. — просто сказал Гай. — Если не сегодня, то завтра на рассвете точно нападут.

Табиб Осане аж изменился в лице и быстро осмотрелся по сторонам — не услышал ли кто. Только лишней паники в караване сейчас не хватает. Люди и так напуганы необъяснимой, но, вне всякого сомнения, ужасной участью встреченного каравана. Пожалуй, стоило его обойти стороной, чтобы никого не пугать. Да только тогда в караване замучили бы друг друга страшными слухами и домыслами. Если бы дородный шарумец не успел узнать юного уранийца получше, он наверняка бы решил, что парень шутит — грубо и неуместно. Но за те несколько дней, что Канна провел в караване, Табиб успел понять — он не умеет шутить. Даже когда очень пытается сказать что-нибудь забавное.

— О чем ты говоришь? Улук и Хон рыщут вокруг каравана без сна и отдыха, точно волки и допрежь ничего подозрительного не заметили, ни следа, ни людской тени. А уж эти двое свое дело знают. Коли крепко возьмутся — и призрака в сыпучих песках сыщут.

Гай медленно покачал головой.

— Может быть они хорошие следопыты. Наверное, даже очень хорошие. Точно волки, ты сказал?.. Поверь, караванщик, не людям тягаться в искусстве выслеживать со зверем.

— Ты хочешь сказать… — тихо протянул Табиб, сообразив, к чему клонит Волчий Пасынок.