Волчица и пряности. Том III

Холо приподняла бровь и, приняв письмо, одарила Лоуренса сердитым взглядом.

— А ты чересчур зрелая. И слишком хитрая.

Холо широко улыбнулась, показав клыки.

— Я так понимаю, Марк разгадал схему Амати. Собираюсь к Марку, чтобы узнать подробности.

— Хорошо. Всё-таки постарайся, чтобы этот мальчик не выкупил меня.

Общий тон беседы не предполагал, что Холо могла говорить всерьёз, поэтому Лоуренс в ответ лишь пожал плечами:

— Кстати, можешь прочесть письмо. Если, конечно, сможешь.

Холо засопела и улеглась на кровать, держа письмо в руках. Она небрежно махнула хвостом на прощание, напомнив собаку, которая устроилась на лежанке с костью в зубах. Не осмелившись озвучить это сравнение, Лоуренс просто улыбнулся. Напоследок, уже стоя в дверях, он обернулся: Волчица, будто ожидая его взгляда, махнула хвостом. Лоуренс улыбнулся одними уголками губ и тихонько закрыл за собой дверь.

— Загрузил человека, а сам даже не торопится, — буркнул Марк.

— Прости.

Лоуренс не знал, где искать Марка: на ярмарке или дома. Он решил для начала заглянуть к нему в лавку и оказался прав. Лунный свет освещал торговые лотки и толпы пьющих людей около них. Даже ночные стражники поддались соблазну, и многих из них можно было видеть с кружкой в руке.

— Ладно. На самом деле в праздник у меня полно свободного времени.

— Да?

— Не хочется в такое время возиться с тяжестями, особенно с мешками пшеницы. Всегда распродаю её до начала праздника, а закупаю, когда он закончится. Правда, ночные гулянья — другой разговор.

Сам праздник продолжается два дня и после закрытия ярмарки завершается ночным весельем, которое, как правило, выливается в обычную попойку. Хотя Лоуренс не осуждал желающих выпить под предлогом праздника.

— Да и потом, помогая тебе, я и сам подзаработал маленько, так что я не в обиде, — с улыбкой сказал Марк. Рассуждал он как истинный торговец.

Видимо, способ Амати позволял заработать не только ему.

— Пользуешься чужими идеями, значит? Так что за метод?

— Там всё очень интересно. Нет, метод сам простой — это как мокрой рукой просо собирать.

Лоуренс присел на чурбачок, стоявший рядом с ним:

— Я весь внимание.

Марк хитро улыбнулся, глядя на Лоуренса:

— Ходят слухи, что рыцарь Хашмидт — искусный танцор. А пока он пляшет, кое-кто может накопить тысячу монет и забрать прекрасную принцессу.

— Ты можешь хоть всю лавку на Амати поставить, мне всё равно.

Марк парировал не щитом, а мечом:

— А Филипп Третий, кстати, много чего рассказывает про тебя.

— Что?

— Говорит, бедняжка сильно тебе задолжала, вот ты и возишь её с собой везде да кашей холодной кормишь В общем, с тобой жизнь не сахар, — словно рассказывая шутку, весело проговорил Марк.

Лоуренс лишь холодно улыбался.

Амати пускал слухи о Лоуренсе, чтобы подать себя благодетелем, но удар по репутации волновал Лоуренса не больше, чем летающие комары возле лица. Странствующий торговец — не наёмник с мечом, чтобы принуждать кого-то ездить с собой. Стоило им выехать из города, долговая расписка превратилась бы в простую бумажку.

Не говоря о том, что для привычного к дороге путешественника невкусная каша не является чем-то из ряда вон выходящим. Некоторые торговцы, бывает, чтобы не отвлекаться от торговли, и вовсе пропускают приёмы пищи. Так что вряд ли кто-нибудь отнесётся к слухам всерьёз. Важно было иное: Амати рассказывает всем о своей дуэли — выходило, что Лоуренс борется с ним за женщину. Даже если это не скажется на торговле, поводов для радости Лоуренс не видел. Марк весело улыбался, прекрасно понимая, насколько подобная новость могла вывести из себя. Лоуренс тихо вздохнул и махнул рукой: мол, больше слушать не хочу об этом.

— В общем, давай к делу. Что он придумал?

— Ах да. Когда ты мне сказал, что об этом знает Батос, я всё понял.

Значит, это было связано с торговлей Батоса.

— Драгоценные камни?

— Не совсем. Такое вряд ли назовёшь драгоценным.

Лоуренс мысленно перебирал известные ему товары, которые он встречал у торговцев, путешествовавших по рудникам, и вспомнил про минерал, который принесла Холо:

— Пирит!

— Надо же! А ты что, уже знаешь?

Лоуренс попал в точку.

— Нет, просто тоже прикидывал, можно ли на нём заработать. Это как-то связано с той гадалкой?

— Вроде да. Хотя её уже нет в городе.

— Понятно.

Рядом раздались бурные возгласы. Лоуренс обернулся: мужчины в дорожной одежде радостно обнимались с городскими торговцами — видимо, их давними знакомыми.

— Говорят, у гадалки слишком хорошо получалось, поэтому ею заинтересовалась Церковная коллегия по искоренению ересей. Хотя выглядит всё это странно, конечно.

— Почему странно?

Марк хлебнул вина и схватил мешок с полки позади него.

— Знаешь, какой шум бы поднялся, приди к нам церковники? Потом, на рынке стало больше пирита, чем раньше. Мне кажется, гадалка где-то купила его, распродала у нас и уехала. И ещё…

Марк высыпал содержимое мешка — на прилавке лежали кристаллы пирита, поблёскивая белым в лунном свете. Некоторые имели идеальную форму кубика, другие были сплющенными в лепёшку.

— Я вот думаю, не хотела ли гадалка преподнести пирит как что-то редкое? Сколько, по-твоему, это сто́ит сейчас?