Волчица и пряности. Том III

— Какое чудесное совпадение! Я тоже из гильдии Роуэна!

— Не иначе Божий Промысел… Хотя здесь подобные выражения не приветствуются.

— А-ха-ха, всё в порядке. Я ведь тоже приверженец Истинной веры с юга, — засмеялся парень, а затем, кашлянув, произнёс: — Позвольте представиться: Амати Ферми, торговец рыбой в Кумерсуне. Свои называют меня просто Амати.

— Странствующий торговец Крафт Лоуренс. Называйте меня просто Лоуренс.

Они представились, оба сидя в своих повозках, стоявших совсем рядом, поэтому торговцы пожали друг другу руки. Затем Лоуренс представил Холо:

— А это моя спутница. Мы путешествуем вместе по определённой причине, но мы не муж и жена.

Холо слегка поклонилась и улыбнулась одними уголками губ. Когда она вела себя смирно, то была само очарование. Амати покраснел и назвался ещё раз.

— Холо… Вы приняли монашеский постриг?

— Можно сказать, странствующая монахиня.

Паломничество было уделом не только набожных мужчин: немало желающих находилось и среди женщин. Но обычно они называли себя странствующими монахинями — это помогало избежать ненужных проблем. С другой стороны, появляться в Кумерсуне в облике явного приверженца Церкви считалось нежелательным, поэтому верующие перед тем, как войти в город, по традиции прикрепляли на одежду три пера. На капюшоне Холо красовались три бурых потрёпанных куриных пера, и Амати, выходец с юга, несмотря на юный возраст, сразу понял их назначение. Расспрашивать далее он не стал — видимо, решил, что у них есть свои причины путешествовать вдвоём.

— Говорят, трудности на пути — испытание Господне. В общем, я могу выбить вам комнату, но две — вряд ли.

Лоуренс подивился инициативе Амати. Тот с улыбкой продолжил:

— Это воистину Божий Промысел, что мы из одной гильдии. В гостинице, где я собираюсь сбывать рыбу, думаю, получится снять комнату. А просить у гильдии жильё для путника с женщиной — значит, столкнуться с расспросами старейшин гильдии.

— Вот уж действительно. Но мы вас не затрудним?

— Конечно нет. Я ведь человек торговли и всегда думаю о прибыли. В общем, надеюсь, что сегодня вы вдоволь наедитесь вкусной рыбы.

Амати вновь показал, что совершенно неслучайно владел целым обозом из трёх телег в столь юном возрасте — такой далеко пойдёт.

Лоуренс со смешанным чувством благодарности и досады ответил:

— Вы отличный торговец. Полагаюсь на ваше слово.

— Понял. Сделаю, как обещал.

Амати улыбнулся и на мгновение посмотрел Лоуренсу за спину. Тот сделал вид, что его это не беспокоит, но взгляд явно был адресован его спутнице. Возможно, молодой торговец просто хотел покрасоваться перед Холо? Лоуренс почувствовал некоторое превосходство перед юношей, ведь именно он путешествует с ней, но выбросил из головы неуместные мысли, за которые Холо его бы обязательно высмеяла, и задумался, как укрепить приятельские отношения с молодым торговцем, оказавшимся более удачливым.

Через некоторое время, когда солнце уже клонилось к закату, они прибыли в город Кумерсун.

На столе в обеденном зале лежал порезанный ломтями карп и стоял котелок супа с морковью и картофелем. Возле котелка были расставлены разнообразные блюда из рыбы и моллюсков. Так как обо всём с хозяином гостиницы договаривался торговец рыбой, обилие речных даров на ужине было не удивительным, но в любом случае местные кулинарные традиции существенно отличались от южных, где в почёте было мясо. Особенно привлекали внимание улитки.

Существовало мнение, что морские улитки продлевают жизнь, а речные — вызывают несварение желудка, поэтому на юге, в отличие от Кумерсуна, было принято употреблять в пищу только двустворчатых моллюсков. Церковь даже объявила спиральные раковины пристанищем демонов и выпустила постановление, призывающее не употреблять улиток в пищу.

Справедливости ради: Писание не запрещало их есть, просто это было разумным предостережением. Как-то Лоуренс заблудился в дороге и набрёл на реку, успев к этому времени основательно проголодаться. Он утолил голод улитками, за что и расплатился дикой болью в животе. С тех пор он не прикасался к ним, неважно — речные они или морские.

К счастью для торговца, моллюски пришлись Холо весьма по вкусу, поэтому он решил отдать ей и свою порцию.

— Вот, оказывается, какие моллюски на вкус! — бурно выражала свой восторг Холо, вытаскивая улиток из раковин ножом, позаимствованным у Лоуренса, и уплетая их одну за другой. Сам Лоуренс ел маленькими кусочками жареную щуку, обильно посыпанную солью.

— Сбавь темпы. Пожалей живот.

— А?

— В речных улитках живут демоны. Будешь потом мучиться.

Холо выудила улитку из раковины, внимательно осмотрела её, склонив голову набок, и отправила в рот:

— Вот ты какого мнения обо мне. Я разбираюсь не только в пшенице.

— А кто у нас однажды красного перца наелся по глупости?

Холо состроила недовольную гримасу.

— Любой мог бы ошибиться, ведь красный — значит, спелый! Пока не попробуешь, не узнаешь… — не отрываясь от своего занятия, ответила Холо.