Волчица и пряности. Том VI

Таможенная застава — символ власти и влияния. Любая попытка мошенничества на ней наносит урон репутации её владельца.

Не ровён час, мальчика утопят в этой самой реке.

Однако паренёк не сводил с Лоуренса глаз глубокого синего цвета. Торговец словно утонул в его взгляде, выдававшем нечеловеческое напряжение: тот явно понимал, что ставкой в последней игре будет жизнь. Холо пихнула Лоуренса в бок, и он пришёл в себя. Девушка смотрела не на мальчика и не на своего спутника, а куда-то в сторону, но на её лице читалось: «Не забывай свои слова». Всё верно — ведь паренёк действительно сам попытался подняться на ноги, в голос моля о помощи.

— Гляди, какой храбрец выискался. Не боится опорочить имя герцога Диджина!

Корабли один за другим подплывали к таможенной заставе. При задержке достанется именно стражнику, поэтому мальчик, мешавший ему работать, вывел его из себя.

Вдавливая остриё в хрупкую спину, он поднял ногу, видимо, собираясь пнуть парнишку.

— Постойте! — вдруг закричал Лоуренс, и в тот же миг нога стражника опустилась.

Остановиться он не успел и ударил мальчишку в бок, заставив перевернуться; тот издал странный звук — будто лягушка квакнула.

— Я в самом деле его знаю.

Стражник посмотрел на Лоуренса и поспешно убрал ногу. Впрочем, похоже, он в тот же миг осознал, что происходит. Недовольно перевёл взгляд с нарушителя спокойствия на торговца, но всё же со вздохом убрал пику от спины ребёнка.

Любому здесь было совершенно ясно: мальчик неумело притворялся; стражник ничего не сказал, но взгляд его довольно красноречиво поведал, что он думает о доброте Лоуренса.

Мальчик захлопал глазами: очевидно, он и не рассчитывал, что его маленькое представление увенчается успехом. Однако сориентировался довольно быстро и, спотыкаясь, неловко забрался в лодку Рагусы.

Рагуса успел расплатиться со стражником и как раз завязывал шнурок на своём кошельке. Он с любопытством наблюдал за разыгравшейся на причале сценой, однако, когда мальчик запрыгнул к нему в лодку, встрепенулся.

Лодочник открыл было рот, но встретился взглядом с Лоуренсом и ничего не сказал.

— Эй, чего застыли! Все только вас и ждут! Отплывайте! — крикнул стражник.

Очевидно, он посчитал, что теперь это уже не его забота, и, с одной стороны, хотел поскорее забыть о досадном случае, а с другой — думал о своём деле, ведь новые лодки действительно всё прибывали и прибывали.

Рагуса обернулся к Лоуренсу и слегка пожал плечами, а затем ступил на судно и взялся за шест. Вряд ли он будет возражать против лишнего человека в лодке, главное — заплатить требуемую сумму за проезд.

Между тем юный нарушитель спокойствия доковылял до Лоуренса с Холо и рухнул на дно прямо рядом с ними: похоже, все его силы — физические и душевные — ушли на то, чтобы пробраться на судно, и теперь он уже попросту не держался на ногах.

Холо наконец посмотрела на Лоуренса, на лице её по-прежнему читалось недовольство.

— Ну что уж теперь, — сказал он. — Так и быть, возьмём его.

На это она слабо улыбнулась, выбралась из-под одеяла и склонилась над мальчиком, распростёршимся у её ног. Холо всегда с превеликим удовольствием подтрунивала и насмехалась над людьми, но сейчас, осматривая и ласково разговаривая с беднягой, девушка олицетворяла собой идеал доброты — милосердная монахиня, не иначе.

Трогательная картина обескуражила Лоуренса. Он знал, что тоже поступил правильно, и всё-таки по сравнению с Холо сам себе показался сухарём и скрягой.

Девушка убедилась, что мальчик не ранен, и осторожно усадила его, прислонив к борту.

Лоуренс достал флягу с водой, передал спутнице и вдруг заметил, что мальчишка по-прежнему сжимает в руках бумагу.

«А у него есть характер», — подумал торговец.

— Вот, выпей. — Взяв флягу, Холо похлопала мальчика по плечу.

Тот сидел, смежив веки, будто в обмороке, но сейчас медленно открыл глаза и посмотрел на Холо и Лоуренса, стоящего за её спиной. А затем смущённо улыбнулся. Торговец, хотевший поначалу бросить его на пристани, пристыженно отвёл глаза.

— Спа… спасибо.

Было непонятно, за что мальчик благодарит: то ли за воду, то ли за то, что ему подыграли. Так или иначе, он явно не привык к простому человеческому участию и помощи без расчёта на ответную услугу, а потому чувствовал себя неловко.

Кажется, его мучила жажда — он жадно выпил воду, несмотря на холод, даже чуть поперхнувшись, и после этого удовлетворённо вздохнул. Судя по всему, путь мальчика лежал не из Реноса. Должно быть, он пришёл с севера или юга по одной из дорог, пересекавших реку.

Куда же он шёл, с какой целью?

Глядя на стёршиеся деревянные сандалии, не защищавшие от холода, Лоуренс решил, что путь у него был нелёгкий.

— Всё хорошо? Тогда можешь поспать. Этого одеяла тебе хватит?

Кроме одеяла, которым укрывались Лоуренс и Холо, имелось ещё одно. Его девушка и передала мальчику. Он вытаращил глаза, будто совсем не ожидал такого счастья, и кивнул:

— Да пребудет с вами Госпо… дь… — Завернувшись в одеяло, он заснул мгновенно, даже не договорив.