Волчица и пряности. Том VI

Неужели кость понадобилась Церкви для проповедей? Объявят, что обретённая реликвия — это останки какого-нибудь святого мученика, а уж после этого найдут, куда её пристроить.

В этот момент ход мыслей Лоуренса прервал Кол.

— Ой, а может быть… — пробормотал он, будто догадавшись о чём-то.

Лоуренс посмотрел на мальчика выжидающе, но тут люди, сидевшие с вином у огня, громогласно расхохотались — похоже, их что-то развеселило.

А в следующий миг раздался хруст, как будто что-то треснуло. На миг Лоуренс подумал, что это что-то сломала рассердившаяся Холо, и посмотрел в её сторону, но она явно удивилась не меньше него.

Поймав взгляд Лоуренса, Волчица явно угадала, о чём он подумал, и стукнула спутника по плечу.

— Неужели… это… — испуганно пробормотал Кол: хотя мальчик не спешил верить в истории про богов, разговор о них настроил его на благоговейный лад.

Пожалуй, дело было попросту в человеческой склонности верить в мистические силы, однако Лоуренс не мог удержаться от смеха при виде довольного лица Холо.

Стало тихо, и те, кто, услышав треск, вскочили на ноги, вновь опустились на землю, а некоторые пожимали плечами, обернувшись к троице. Все, кто ещё бодрствовали, пребывали в недоумении.

В этот самый момент треск повторился, причём прозвучал гораздо громче, будто где-то сломалось что-то большое.

«Река», — подумал Лоуренс, и тут же раздался скрип дерева, а за ним протяжное бульканье.

Кол уже оказался на ногах, и даже Лоуренс поднялся на одно колено и посмотрел в сторону реки.

— Корабль! — закричали те, кто пили вино у костра.

Взгляд Лоуренса упал на речной плёс.

В свете луны была видна огромная барка, медленно сходящая со своего места.

— Эй, кто-нибудь! — закричали стоящие вокруг огня люди, но ни один даже с места не сдвинулся.

Скорее всего, это были торговцы либо странники. Поднялся и Лоуренс; Кол сорвался с места и побежал, но через три-четыре шага, похоже, осознал, что не знает, за что хвататься, и растерянно остановился.

Люди понимали, что судно уносит течением и его нужно остановить, но понятия не имели, как это сделать.

Именно тогда и раздался чей-то голос:

— Спасайте суда!

От этого крика лодочники, лежавшие вповалку, как усталое стадо, разом очнулись. Похоже, с такой бедой они столкнулись не впервые; все разом понеслись к реке, причём большинство мужчин бежали довольно резво, несмотря на то что совсем недавно пили до упаду.

Первыми до вытащенных на берег лодок добежали Рагуса и ещё один речник. Они навалились на одну из них и, поднимая брызги, принялись мощно, словно буйволы, толкать вперёд.

Сначала на борт запрыгнул Рагуса, а затем другой лодочник.

Те, кто не успел сесть в лодку, не растерялись: они тут же бросились в воду и поплыли к другим судам, маячившим на воде. Барка, застрявшая на притопленной лодке, медленно, но неумолимо дрейфовала вниз по течению.

Вероятно, корпус затонувшего судна совсем ослаб оттого, что за него многократно цепляли канат и тянули, пытаясь вытащить из реки. Под весом другого корабля он треснул и развалился на куски. Если освободившаяся барка поплывёт по течению без руля и ветрил, то наверняка застрянет в том месте, где река делает поворот. Кроме того, ниже по реке, возможно, остановились какие-то другие суда. Даже ребёнку ясно, что будет, если эта махина столкнётся с ними.

Однако лодочники попрыгали в реку так же решительно, как бывалые рыцари бросаются в схватку, не только поэтому. Ими двигала забота о собственном добром имени. Даже представить страшно, какая пойдёт о лодочнике молва, если его судно застрянет посреди реки три раза кряду.

Кол сделал два-три шага вперёд, заворожённый храбростью лодочников, и даже Лоуренс наблюдал за ними затаив дыхание.

В конце концов, сорвавшаяся с места барка приводилась в движение силами четырёх-пяти гребцов, и остановить её было непросто. Однако вглядывался он не так пристально, как остальные, потому что стоящая Холо рядом пробормотала:

— Ты правда не понимаешь?

— Что?

Сперва он подумал, что Холо говорит про судно, но в таком случае было совершенно неясно, к чему она клонит. И тут его осенило: да нет же, речь о том, почему Церковь искала древнюю кость!

— А ты понимаешь зачем?

До слуха донёсся крик.

Оказалось, лодка Рагусы умело поравнялась с большим кораблём; пока она не обогнала барку, его напарник успел перепрыгнуть на неё и опустил шест в воду. И всё же остановить судно не удавалось. В свете луны длинная жердь была похожа на тонкую веточку.

Лоуренс почти расслышал досадливый возглас Рагусы.

— Я понимаю, — сказала Холо. — Как ты разбираешься в торговле, так я разбираюсь в верованиях людей.

Холо явно была не в духе, и её колкость служила тому доказательством. Лоуренс понятия не имел, почему она сердится, и лишь догадывался, что это как-то связано с Церковью.

— Мне не по душе, когда люди называют меня богиней. Всё потому, что при этом они меня сторонятся. Любой мой вздох повергает их в дрожь и благоговейный трепет. Они расступаются передо мной, словно перед прокажённой! Но ведь с другой стороны…

— Вы что?! — закричал кто-то.