Волчица и пряности. Том VI

Лоуренс вспомнил, что прошлой ночью Кол зачем-то раскладывал перед собой монеты под лунным светом и что-то с ними делал. Возможно, он уже тогда успел разгадать загадку.

— Поэтому я вызвался подежурить, когда все спят. Хотел отправиться в путь вместе с вами, но боялся, что вы мне откажете, вот и решился… А потом подумал, что Рагуса был добр ко мне, и понял, что красть у него — последнее дело… Поэтому во всём ему признался. Сказал, что хочу пуститься за вами вдогонку, а ещё предложил объяснить, почему число ящиков не совпадает, и чтобы он зачёл мне это как плату за проезд в лодке.

Лоуренс так и представил себе озадаченное лицо Рагусы в этот момент.

— Но тогда твоя медная монета…

— Её мне дал Рагуса. Только взял он её не из ящика, а достал из своего кошеля. В знак благодарности, а ещё…

— Чтобы ты смог перед нами притвориться, будто украл, и пути назад тебе нет, — заключила Холо.

Кол смущённо улыбнулся:

— Именно.

А ведь Рагуса в самом деле прикипел душой к мальчику. Надо же, на что оказался готов ради него!

Лоуренсу захотелось посоветовать Колу действительно пойти в ученики к лодочнику, если не выйдет с каноническим правом.

— Ну, договорились. Давайте тронемся, а то этак люди скоро придут, — заявила Холо, приподняв огромную голову и глядя куда-то вдаль.

Не хватало ещё, чтобы её увидели путники, проезжающие мимо.

Двое поспешно засобирались; но, когда Кол, понукаемый Холо, попытался взобраться на огромную волчью спину, Лоуренс вдруг его окликнул:

— Скажи-ка мне вот что.

Кол замер, затем обернулся к Лоуренсу. Холо, в свою очередь, тоже обратила на торговца взгляд янтарных глаз.

— Что?

Лоуренс очень серьёзно посмотрел на мальчишку и проговорил:

— До того как мы с тобой вчера отправились пешком по берегу реки, наша Волчица что-то прошептала тебе на ухо. Что же она сказала?

Однажды Кол сумел увернуться от такого же вопроса, но Лоуренс решил попытать удачи ещё раз, причём теперь сделал вид, будто без ответа мальчика никуда не возьмёт.

— А…

Кол растерянно взглянул на Холо — похоже, она запретила ему говорить.

— Одно слово — и я за свои клыки не ручаюсь, — рыкнула Волчица, оскалившись, хотя в её голосе слышался смех.

Глаза Кола расширились: он явно пытался угадать, что подразумевают её слова. Похоже, в итоге всё же угадал и тогда хихикнул, будто от щекотки, а затем кивнул.

— Простите, не могу сказать, — заявил мальчик, перейдя на сторону Волчицы.

— Хе-хе-хе! Ну, садись скорее.

Кол с виноватой улыбкой поклонился Лоуренсу и взобрался ей на спину. Глядя на это, торговец не удержался от беспомощного вздоха и почесал в затылке.

— Что такое? — спросила Холо.

Похоже, даже жуткая волчья морда способна выражать человеческие эмоции — она озорно оскалилась, обращаясь к нему.

— Ничего, — пожал плечами Лоуренс и тоже забрался на широкую звериную спину.

Знал ведь, что так и будет, если Кол присоединится к их компании. Вот только спроси его самого теперь кто-нибудь, по нраву ли это ему, осталось бы только пожать плечами.

— Ах да, чуть не забыл, — обратился Лоуренс к мальчику, уже сидя верхом.

Кол испуганно вздрогнул.

— Так почему число ящиков не совпадает?

— Дело в том… — начал Кол, но тут Холо поднялась на ноги.

— Сам додумаешься, — бросила Волчица.

— И ты догадалась? — в изумлении спросил Лоуренс.

Холо повернула голову и покосилась на торговца, сидевшего у неё на спине, а затем тряхнула ушами:

— Да нет. Но кое-что знаю наверняка.

Она медленно тронулась с места и, будто постепенно привыкая к иному телу, начала ускорять шаг. Лоуренсу пришлось пригнуться: ледяной ветер больно хлестнул по щекам.

А затем…

— Знаю, что разгадывать загадки тебе по душе больше, чем разговаривать со мной, — едко бросила Волчица и, словно нарочно, устремилась вперёд огромными прыжками.

Уязвлённый, Лоуренс вцепился в её шерсть чуть сильнее, чем требовалось, чтобы удержаться на спине, и пригнулся ещё ниже. Кол, сидевший спереди, оказался прямо в кольце его рук. Именно поэтому торговец расслышал тихий счастливый смех мальчишки.

От скорости всё вокруг слилось в мельтешащие разноцветные пятна, а ветер был холоден, как лёд. Но Лоуренс посмеивался, несмотря на студёное дыхание зимы.

В груди разливалось тепло.

Нежданно-негаданно он обрёл ещё одного попутчика и перевернул новую страницу своей жизни. Пожалуй, Лоуренс знал, как описать случившееся одним словом, но предпочёл не говорить этого вслух. Нет, сам он ни за что такое не скажет.

Разве что упомянет об этом, когда сядет писать книгу о странствиях вместе с Холо. Черкнёт строчку-другую на полях пухлого манускрипта.

Напишет он вот что:

«Так и началось странствие трёх путников. Но вот что я скажу: оно напоминало не столько странствие, сколько репетицию к чему-то».

Но… нет, писать не станет. Не нужно упоминать об этом в книге.

Лоуренс тихо усмехнулся — так, чтобы Холо не догадалась, что у него на уме.

Их новое странствие действительно началось. Путешествие, знаменовавшее надвигающийся конец их совместных скитаний, было преисполнено надежды.

Послесловие

Рад встрече после долгого перерыва. С вами говорит Исуна Хасэкура, и это шестой том.