Волчица (СИ)

Каждое воскресенье она ходила в город, и всякий раз в сопровождении девушек. Обычно Аны и Сенды, иногда к ним присоединялись другие девчонки. Делать там особо было нечего — еще в первый выход Настя хорошенько затарилась барахлом, начиная с трусов и чулок, заканчивая топиками — вместо лифчиков. Ну и само собой — юбками, штанами, куртками. Здесь тоже бывает прохладно — в сезон дождей.

Вообще-то трусы и чулки были ей совершенно не нужны, но…девчонки покупали, и она купила. Хотя так ни разу и не надела. Месячных нет, так зачем ей тогда трусы? Штанов она пока не носит…

Кстати, и хорошо, что — нет месячных. Прокладок здесь как-то не наблюдается. Девки вечно возятся с тряпочками, стирая и перестирывая. Тьфу одно…средневековье!

Деньги, за исключением двадцати золотых, оставленных на расходы, Настя положила в банк. Он тут единственный, Имперский, то есть государственный. Никаких конкурентов. Все, что понадобилось, чтобы открыть счет — та же самая капля крови. Единственное, что потребовали — это документ на то, что Настя является свободным человеком. На шее-то у нее рабский ошейник, маскируй его, или не маскируй, опытный глаз сразу замечает. А банкиры еще те ищейки, нюх у них — как у волков. Кстати, Настю узнали и в банке. Похоже, что ее теперь знал весь город. Но копию с ее контракта Арены все-таки сняли.

Выяснилось, что Насте теперь тоже платят деньги — как и всякой свободной девушке Арены. Два золотых в неделю, и выдают их в субботу, которая само собой, не называлось субботой, как и воскресенье не называлось воскресеньем. Это звалось что-то вроде «шестодень», и «семидень», но Настин мозг переводил как «суббота» и «воскресенье». Месяц — «традцатидневень», примерно так. Простой язык, ничего сложного.

И читала Настя уже не по слогам. К концу второй недели ей вдруг пришла в голову хорошая мысль, как победить информационный голод, и она попросила Эллерса принести ей книги — любые, но лучше всего по истории, по магии, и вообще — естествознанию. Чем очень его удивила. Ну да, постельная рабыня, а потом боец Арены — какие книги?! Какое чтение?!

Часть Настиных соратников грамоту не знали от слова «вообще». Да и немудрено — процентов сорок из них были просто рабами, без надежды на избавление. И жили они не как Настя, или Ана с Сендой — в отдельных комнатах, а в общей казарме, почти в тюремной камере. Хотя питались и занимались все вместе. И у всех на шее был рабский ошейник.

Кстати, ошейник у Насти был прежним — тем самым, который приносит боль и может ее убить. Хотя с тех пор, как Файлер наказал ее через ошейник, больше он этого не сделать не пробовал. Может потому, что она делала все так, как он требовал? Или боялся, что однажды она просто прыгнет на него со спины, и перегрызет ему глотку?

После того боя, в котором Настя чуть не погибла, произошло событие, которое обсуждала вся Арена: Файлер едва не убил одного из служащих Арены, того, кто заведовал выпуском бойцов на бой, помощника Эллерса. Это он составлял списки, в которых указывал — кто именно выйдет драться, и в какой очередности. Файлер бил его черенком от метлы, а когда та сломалась, взял тренировочный шест, и бил уже им. До тех пор, пока этот человек не перестал подавать признаки жизни.

Нет, говорили, что он выжил, но на следующий день его в Арене уже не было. Файлер его уволил, предварительно оштрафовав на месячную зарплату. Причины такой расправы никто не знал, но слухи, которые здесь расползаются не хуже, чем информация по интернету, разошлись по всей Арене, и скоро Настя знала, что все произошло из-за нее. Кто-то, и неизвестно, кто это был, дал помощнику Эллерса хорошую взятку для того, чтобы против Насти выставили мастера-копейщика, ту самую бабу, едва не отправившую Настю на тот свет. Помощник купился — видимо очень уж жирный был куш — и согласился на такую замену. Результат всем известен.

Вообще, Настя можно сказать уже привыкла и к Арене, и к тренировкам. В сравнении с тем, что было раньше — у работорговца, и у Сируса — небо и земля. К ней относились уважительно, и даже побаивались. Кое-кто, такие как Ана или Сенда искали ее дружбы (пусть даже и не совсем платонической). Даже Эллерс, и тот уже не крыл Настю руганью почем зря, и даже удостаивал длинных разговоров о жизни, о преимуществах того, или иного вида оружия, и явно искренне переживал за ее самочувствие. И делал это не просто, как профессионал, Наставник Арены, но и как человек, который считает Настю близким себе по рангу. Возможно, на него повлияли слухи о том, что Настя принцесса с другого материка, а может то обстоятельство, что теперь Настя не рабыня, а свободный человек, по крайней мере, номинально. Или это все вместе взятое. Но…что есть, то есть — жизнь хоть как-то, да наладилась. Если бы еще не приходилось кого-то убивать каждые шесть дней…