Волчок

Нет, дело было не в деньгах или не только в них: деньги тут не главное. Было что-то еще, что-то неназванное, о чем Олег Борисович предпочитал не упоминать. Я вспомнил, что совсем недавно Мамаев разом уволил в полном составе редакцию принадлежавшей ему газеты. Это была прекрасная редакция, отборные журналисты трех поколений, и с каждым годом газету читало все больше читателей, на нее ссылались в новостях и в сетях. Единственный недостаток газеты состоял в ее чрезмерной независимости. Репортеры и колумнисты писали о руководителях государства, их женах и детях так, словно смелость и прямота все еще дозволены.

Мамаев – человек осторожный, прямо сказать нервный человек. Он отлично знает, что у нас бывает с владельцами слишком смелых газет, радиостанций и телеканалов. Глазом моргнуть не успеешь, как ты уже в Испании и под следствием. Да хорошо еще, если в Испании.

Кафтанов собирается писать о последних пяти годах истории России, включая нынешний. Будет ли он писать достаточно аккуратно? Понимает ли, до какой степени и с кем можно дать волю своей хлесткости, а кого лучше не тревожить? Тут сомневаться не приходится: именно тем, кого лучше не тревожить, хлесткости достанется больше всего. Кафтанов – настоящий журналист, а не флюгер сквозняков во властных коридорах. Вот и спрашивается, что выберет Мамаев: потерю бизнеса, эмиграцию и следствие – или, стиснув зубы, обойдется без Кафтанова? Притом с Кафтановым можно даже не ссориться: достаточно сократить особую редакцию. Мол, слишком нестабильно готовятся новые проекты. Мамаеву даже стискивать ничего не придется.

Олег Борисович с какой-то гипнотической приветливостью говорил о выходном пособии, спрашивал, сколько времени нам нужно, чтобы сдать в печать последний том «Курантов».

– Послушайте, разве в издательстве нет работы для Тимофея? У него недавно родился второй ребенок, к тому же Тимофей – прекрасный работник.

– К моему глубочайшему сожалению, – сказал Олег Борисович, добавив улыбке еще чуть-чуть сердечности.

16

Выходя из кабинета, я загадал, чтобы Альбины Густавовны не оказалось в приемной. Не хотелось встречаться с ней даже глазами, видеть взгляд, каким смотрит на приговоренного секретарша приговорившего. Взгляд, в котором из-под пленки приторной учтивости горит звериный огонек любопытства. С чем бы сравнить это плохо скрываемое торжество? С радостью болельщика, чья команда выигрывает, или с сочувствием пса могуществу хозяина?

Мои надежды не оправдались: Альбина Густавовна была на месте и подарила мне именно такой взгляд, разве чуть более сладкий, чем обычно. Я почувствовал дурноту, а еще то, что не могу оставаться здесь ни минуты. Взял куртку, рюкзак и, стараясь ни на кого не смотреть, сбежал по лестнице вниз, распахнул дверь и быстро зашагал через двор к проходной. Скорость и легкость движения доставляли острую радость, словно с каждым шагом через снегопад я здоровел, молодел и набирался веры в перечеркнутое будущее.

Мимикрия седьмая. Контракт с удачей

1

Все зонты, замостившие Тверскую улицу, разом сверкнули, словно от мгновенной фотовспышки размером с полнеба. Гроза в ноябре – разве уже это одно не значит, что мир попал в аварию? Дробь дождя звучала так счастливо, когда я позвонил профессору Крэму и предложил встретиться.

Сразу после того, как стало известно о конце особой редакции, был составлен список тех, у кого стоит справляться о новой работе. В конце этого списка стояло имя профессора Крэма. Странно, что я вообще внес его в список. Все, что было известно про Вадима Марковича, – бизнес-психология, тренинги, выпуск нечитаемых книг – страна занятная, но совсем чужая. Впрочем, есть итальянское поместье, там происходит нечто небывалое, профессор не раз давал понять, что мне это будет интересно. А может, я позвонил Крэму, потому что решил начать список с конца?

Вадим согласился немедленно. Не вызывало сомнений, что он рад меня слышать. Через день мы встретились. Крэм располнел и помолодел, широкое, неровно-квадратное лицо его светилось. Он ел с прежним аппетитом, с тем же аппетитом поглядывал на официанток и разговаривал со мной. Его интересовало все, что я рассказывал и мог рассказать. Работать вместе? Прекрасная идея, он четырьмя руками за, ха-ха-ха. Итальянский проект без пяти минут готов. Но, прежде чем говорить об Италии, надо вникнуть в здешние дела. Тут только я понял, что совершенно не представляю, чем именно занимается Вадим Маркович. Про бизнес-тренинги я слышал неоднократно, но что там происходит, понятия не имел.

– В следующую пятницу начинается «Контракт с удачей». Не побоюсь этого слова, самый известный мой тренинг, который проводится вот уже пятнадцать лет. Я вас приглашаю к нам на Маросейку. Для начала в качестве участника. Осмотритесь, проверьте свои ощущения. Если затянет, то и поработаем. Ну а нет, что ж, продолжаем дружить.