Волчонок

– Хватит, профессор. Каждое ваше слово лишь ухудшает впечатление от первой глупости. Видите, рядом с вами я тоже делаюсь светилом психиатрии. Вернемся к моему болтливому Лоа. Вы действительно в силах загнать мой дух в двигун аэромоба?

Мваунгве кивнул.

– И мой дух поднимет машину в воздух?

– Ваш? В космос, на орбиту!

– Да, это повод для гордости. А что станет с моим телом?

– Вы затронули сложную тему, полковник. Вы ведь тоже не сумеете показать мне на пальцах механику действия помпилианского клейма? Если ваш дух поместить в двигун, его энергия станет питать машину. Ваше тело в это время останется жить. Оно даже сможет выполнять простейшую работу. Скажем, рубить тростник и плести циновки. Когда дух иссякнет, выработает ресурс, тело умрет. Ваши рабы умирают аналогичным путем. Вы удовлетворены?

– Если пересадить мой дух в клона или голема, мы получим Тумидуса-дубль?

– Ни в коем случае. Вы совершаете ошибку, характерную для не-вудунов. Вы путаете Лоа и сознание, дух и личность. В принципе ваш дух – в сочетании с практиками расы Вудун – способен оживить голема. Это все, что он может. Голем не станет вторым полковником Тумидусом. Ваша личность умрет вместе с вашим телом. Мы не в силах пересадить ее на другую почву. Замечу, что раса Вудун не использует энергию Лоа живых людей в качестве топлива для машин. Только Лоа мертвецов. Труп в духе не нуждается, а катер на воздушной подушке – вполне! У вас есть еще вопросы, полковник?

– Да. Если переселить мой Лоа…

– Помилуйте! Я меньше всего покушаюсь на ваш драгоценный Лоа!

– Хорошо. Если переселить Лоа абстрактного помпилианца в тело варвара или, скажем, техноложца…

– Вынужден вас разочаровать. Ваше клеймо – физиология, итог долгой эволюции. Одной пересадкой Лоа тут не отделаешься. Нужна химия, неизвестная современной науке – или тысяча лет селекции. И то я не возьмусь предсказать результат. Стоп, полковник! Минуточку… На что это вы намекаете?

Мваунгве резко встал и скривился от боли. Полковник его помял от души. Психиатр был рад возможности спрятаться за болью. Он засопел, потягиваясь, скручиваясь, делая наклоны и прогибы. Чувствовалось, что он недоволен предательским взрывом эмоций. Тумидус, напротив, с нескрываемым удовольствием наблюдал за гориллой, разминающей косточки. Он был рад, что поддел оппонента на крючок.

– Вы незаменимы, полковник, – наконец сказал Мваунгве. – Не знаю, как в масштабах Ойкумены, а в колланте помпилианца никем не заменишь. Ваше клеймо… При обычных обстоятельствах оно связывает вас с вашими рабами, формируя сложный симбиоз. В большом теле оно связывает коллантариев. Замечу, без подавления личной свободы каждого участника коллективного антиса. Это похоже на…

– Корсет, – с насмешкой подсказал Тумидус.

– Корсет? – профессор провел ладонями вдоль своей могучей талии, втянул живот: так он представлял корсет. – Нет, на корсет это ни капли не похоже.

– Еще как похоже! Вы просто не в курсе, профессор, что такое – корсет. Славный, крепко скроенный, хорошо подогнанный корсет. Вы когда-нибудь носили корсет?

– Я? Никогда.

– Ах, как жаль! А вот я, к вашему сведению, нашивал…

Тумидус наслаждался двусмысленностью ситуации.

– Значит, я незаменим? Такие, как я, незаменимы? Спасибо, вы порадовали меня. Услуга за услугу: я дам вам добрый совет. Смените тренера, профессор. Наймите помпилианца – помца, как вы зовете нас за нашей спиной. Старого декуриона, штурмовика в отставке. Тертого, битого, грубого, как солдатский ремень. Когда я в следующий раз попадусь вам в лапы, вы, возможно, сумеете меня чем-нибудь удивить.

Рассмеявшись, он отошел к бамбуку. Тронул ладонью ближайший ствол, взмахнул рукой, сбив стрекозу на лету. За спиной Тумидуса журчал фонтан: тройка дельфинов, скрученных в замысловатую фигуру – то ли венчик цветка, то ли деформированный кукиш.

– Полковник?

Тумидус молчал.

Нет, мысленно поправился Нода Мваунгве, мастер интерпретировать чужое молчание. Не полковник. Гай Октавиан Тумидус, гвардии легат ВКС Помпилии, малый триумфатор и кавалер ордена Цепи.

Бывших легатов не существует.

– Мальчик, – сказал Тумидус. Слушая его, психиатр ни на секунду не усомнился, что речь идет о далеком племяннике. – Он пошел в армию из-за меня. Знаете, профессор, я никогда не считал себя родственным человеком…

Глава седьмая О воинской обязанности и воинской службе

I