Волчонок

Сердце тяжелеет и тянет от необъяснимого прилива тепла, но я в очередной раз напоминаю себе, что должна соблюдать границы.

— Прости за это. — посылаю извиняющуюся улыбку, пока пытаюсь срастись с холодной плиткой позади себя. — Не знаю, что на меня нашло.

Глаза невольно прослеживают капли воды, замершие на ярких губах, и в голову приходит непрошенная мысль, что Тайлер очень красив. Мужественная челюсть в сочетании красиво очерченных скул, выразительные глаза, и серповидный шрам на щеке, придающий его внешности неповторимую завершенность.

— Меня много лет так никто не называл. Я бы хотел, чтобы это была ты.

С опаской смотрю на Дженни, боясь увидеть ее реакцию на подобное общение, но, кажется, шампанское и солнце ее сморили: сестра не проявляет признаков любопытства, а значит, с большей вероятностью спит, прикрывшись шляпой и солнечными очками.

— А где твоя мама сейчас? — возращаю взгляд к Тайлеру.

— Умерла, когда мне было четыре.

Прикусываю язык, проклиная себя за излишнее любопытство. Бедный парень. Потерять маму в четыре, а отца… Итан говорил, что его папа умер, когда ему было восемнадцать, а, значит, Тайлер тогда был еще совсем ребенком. Остаться круглым сиротой с таком раннем возрасте… Неудивительно, что он такой замкнутый. Но тогда кем он воспитывался?

Невысказанный вопрос повисает в воздухе, потому что в этот момент Тайлер твердо произносит:

— Я хочу, чтобы ты пришла на мой бой завтра.

Пока мозг познает очередной коллапс из хаотично циркулирующих мыслей, он придвигается ближе, так что даже невидимая прослойка холодной воды между нами не спасает от жара его тела. Дыхание Тайлера заметно учащается, пока его черный взгляд, словно лазер, выжигает узоры на моей коже, неумолимо спускаясь в груди.

— Тайлер… — безвольно выдыхаю, когда его глаза неспеша очерчивают проступающие ареолы сосков.

— Красивый купальник. — слышится в ответ. Я едва успеваю подавить тихий стон, потому что в ту же секунду горячее тело прижимается ко мне: рельефная грудь упирается в мою, мускулистый живот впаян мне в бедра, и через тонкую ткань, разделяющую нас, я ощущаю выдающуюся эрекцию.

— Я хочу, чтобы ты была там. — хрипло говорит Тайлер, не сводя с меня расширенных зрачков.

Он подается вперед, заставляя закрыть глаза, в то время как жалкие остатки разума в панике орут о том, что он меня поцелует. Однако, вместо этого я слышу едва различимый звук втягиваемого воздуха рядом с виском.

— Я не люблю бои. — чудом выдавливаю из себя, распахнув веки.

— Я буду драться хорошо. — следует незамедлительное. — Для тебя.

— Эй, мачо, — слышу веселый голос сестры над нашими головами. — Она пойдет, если пообещаешь нам лучшие места.

Я бледнею и краснею одновременно, если такое вообще возможно. Кем я выгляжу в глазах Дженни? Встречаюсь с одним братом, а в его отсутствие флиртую с другим?

Делаю попытку вывернуться из-под вжимающегося в меня тела, но безуспешно.

— Лучшие места для тебя и твоей сестры. — так и не удосужившись взглянуть на Дженни, произносит Тайлер. — Скажи, что придешь.

Напряжение становится невыносимым: смотрящая на нас Дженни; мятно-древесный запах, током проходящий по нервам, горячее тело, от которого веет животной силой; упирающаяся в бедра твердость, посылающая волны неконтролируемого вожделения в мозг. Все это становится причиной, почему я говорю:

— Я приду.

Сразу после этих слов клеймо горячего тела покидает кожу, оставляя необъяснимый осадок разочарования.

— Ты пообещала. — произносит Тайлер, перед тем как нырнуть в воду. И я вдруг понимаю, что просто не смогу его обмануть.

В несколько взмахов рук он преодолевает расстояние до противоположного края бассейна и вылезает из воды. Завороженно наблюдаю, как мокрая ткань плавательных шорт очерчивает мускулистые ягодицы, и слышу над собой восхищенное:

— Вот это ты, толстушка, попала.

9

— Мы от Тайлера, — торжественно объявляет сестра, когда очередной громила преграждает нам путь к рингу.— Рика и Дженни Таунсенд. Поройся там в своих бумажках.

Разумеется, никаких бумажек у этой горы мышц нет. Не сводя с нас подозрительного взгляда, он лезет в карман за телефоном и, несколько раз щелкнув по экрану крупными пальцами, кивает:

— Проходите.

— Спасибо, малыш. — небрежно бросает сестра, взмахивая надушенными волосами. Она явно в своей стихии и не пытается скрывать, что упивается полученными преференциями. В этом она вся: никогда не опускается до ложной скромности и фальши.

— Ради бога, прекрати дергаться, толстушка. — ворчит Дженни, когда я в тысячный раз одергиваю пояс брюк. — Ты сногсшибательна. У тебя редкий дар выглядеть сексуально, обнажив минимум тела. Мне вот такое не удается.

Я и правда испытываю мандраж. Внутренности точит настойчивое ощущение, что я поступаю неправильно. Пришла на бой парня, от которого мне следует держаться как можно дальше, и ничего не сказала об этом Итану. Когда мы созванивались с утра, я вскользь упомянула, что мы с Дженни планируем выбраться в город, умолчав о предстоящих планах.