Волчонок

Как и в прошлый раз, мы занимаем места рядом с рингом, с разницей лишь в том, что сейчас они находятся с противоположной стороны. Большую часть боя между коренастым мексиканцем и его темнокожим соперником, я занята тем, что изучаю дефекты напольного покрытия и разглядываю золотистый логотип своей сумки. Как людям вообще может это нравится? Когда два человека сознательно причиняют друг другу боль. Каждый удар на ринге я проживаю собственной кожей.

Звук волчьего воя, мгновенно приводящий зал в оживление, отзывается гулким сердцебиением в левой половине груди. Глаза устремляются в освещенный светом проход, по которому спускается Тайлер. В его движениях совсем нет той показной бравады, которую я видела у других участников. Словно его совсем не заботят восторженные женские визги и протянутые с трибун руки, норовящие его коснуться.

Он выходит на ринг и скидывает накидку, заставляя женскую половину зала визжать еще сильнее.

— Чувствую себя словно на девичнике в стрип-клубе, — бормочу себе под нос, не в силах оторвать глаз от широкоплечей фигуры.

— Их можно понять, — хихикает сестра. — Он чертовски хорош.

Покачиваясь на носках, Тайлер обводит глазами периметр ринга, пока не находит меня. Я никогда не видела, чтобы он улыбался, но дрогнувшие уголки губ и золотые вспышки во взгляде заставляют думать, что именно это он сейчас и делает. Улыбается мне.

— Боже, Рика, глядя на вас двоих у меня намокает белье. — шипит Дженни. — Ты уверена, что того брата выбрала?

— Не пори чушь. — выговариваю одними губами. — Я здесь только потому, что пообещала.

— Просто имей в виду, что если ты решишь пуститься во все тяжкие с этим зверюгой, я не буду тебя осуждать.

Я перестаю слышать сестру, потому что на ринг выходит соперник Тайлера: бритый мулат, напоминающий огромного шимпанзе, хищно скалящий золотые фиксы. И меня снова посещает мысль, что в глазах Тайлера совсем нет лихорадочного азарта и кровожадности. Тогда для чего он это делает? Из-за денег?

Когда раздается удар гонга, я невольно нащупываю ладонь сестры.

— Не волнуйся, толстушка, — успокаивающе произносит Дженни, сжимая мою руку. — Это будет эффектный бой. Волчонок точно не применет покрасоваться перед своей избранницей.

И снова Тайлер задорит соперника, изящно уворачиваясь от нападения. Он словно предугадывает каждый грядущий удар, уклоняясь за долю секунды до того, как он сделан.

— Что я говорила? Посмотри, как он двигается. — Дженни понимает руку, демонстрируя покрытое гусиной кожей предплечье, — У меня, черт возьми, мурашки от этого парня. Толстушка, ты просто обязана с ним переспать.

У меня тоже мурашки, но, к счастью, их скрывает длинный рукав шелковой рубашки.

Громила пропускает несколько ударов под ребра, после чего свирепеет и начинает активнее переходить в нападение. В его перекошенном лице столько агрессии и животной ярости, что мне становится страшно. Почему-то мне кажется, что если бы у него была возможность убить соперника, он бы это, не задумываясь, сделал.

— Почему Тайлер играет с ним? — вырывается у меня. — Он же может это закончить.

— Это шоу, Рика. Публика желает напитаться жестокостью, и он дает им это. В боях без правил тоже есть свои законы.

В этот момент мулат выбрасывает вперед руку и наносит удар по открывшему Тайлеру, прицельно попадая в печень. Утыкаюсь сестре в плечо и кусаю губу, чтобы подавить крик отчаяния. В голове машинально проносится последствия печеночных травм: повреждение целостности оболочки с последующим кровоизлиянием, токсическое поражение организма. Черт, мне совсем не стоит думать об этом сейчас.

— Эй, толстушка, — слышится ее голос рядом с ухом. — Открой глаза. Кажется, Волчонок ждет твоего внимания.

Подняв голову, смотрю на застывшего посреди ринга Тайлера. Нахмурившись, он всматривается в мое лицо и выглядит встревоженным.

Воспользовавшись тем, что противник отвлечен, мулат делает резкий выпад вперед, и я в очередной раз не успеваю уловить молниеносное движение руки Тайлера, рассекающей воздух. Глухой хруст ломающихся челюстных костей, восторженное аханье зала, грохот падающего тела… все это тонет в гуле крови, тугой волной прилившей к вискам. Очередной нокаут.

Я не до конца понимаю, что за головокружительное чувство током проходит через все тело: оно совсем не похоже на радость или восторг. Это странная смесь из чистейшего адреналина, облегчения и гордости за Тайлера. Словно я сама имею к нему какое-то отношение.

Рефери поднимает руку победителя, и мое сердце предательски млеет, потому что Тайлер смотрит прямо на меня, и его губы отчетливо произносят:

— Для тебя.

— Удивительно, что твои трусы еще при тебе. — продолжает комментаторскую деятельность сестра. — Потому что мои-то уже давно испарились.

Внутренности неприятно скручивает, потому что  в этот момент на арене появляется та самая ринг-герл, которая бесстыдно целовала Тайлера на глазах сотен зрителей. Я узнаю ее по татуированной руке и раздутым губам. Виляя бедрами, направляется к нему с явным намерением повторить эффектное выступление, вызывая ядовитое желание запустить в ее голову сумкой.