Женщины-детективы из сериалов, что я смотрела в детстве, придумали бы более оригинальную легенду: что-нибудь о дератизации или социальном опросе населения… Но ведь мы не в кино и я не вовсе детектив. Почти жду, что меня пошлют или снова пригрозят расправой полиции, однако, вместо этого входная дверь отщелкивается. Не веря в удачу, возвращаю взгляд к звонку, чтобы запомнить номер нужной квартиры, и, гулко стуча по ступенькам подошвами кожаных лоферов, взмываю на второй этаж.
Затертая ручка и местами облупившаяся краска — то, что я успеваю заметить перед тем, как дверь под номером «Двенадцать» распахивается. На пороге, кутаясь в безвкусный цветастый халат, стоит девушка, на вид моя ровесница, или чуть старше. Светлокожая брюнетка, но, судя по прилично отросшим корням, ее волосы от природы явно светлее; густо накрашенные глаза со следами размазанной туши, впалые щеки и пухлый рот, который можно было бы назвать красивым, если бы не свежая ссадина, пересекающая верхнюю губу.
— Я знакомая Итана, — повторяю, стараюсь звучать как можно доброжелательнее, чтобы девушка не захлопнула дверь перед моим носом. — Вы меня не знаете, но…
— Ты знаю, кто ты. — перебивает девушка, делая шаг в сторону, — Можешь проходить.
32
— Пройдем на кухню, — кивает девушка и, плотнее кутаясь в халат, ведет меня вглубь квартиры. Взгляд цепляется за дешевую мебель, потертый ковер и простенькие занавески на окнах, однако, несмотря на скромное внутреннее убранство жилья, повсюду царит идеальная чистота. — Кофе?
В нерешительности застываю посреди крохотной кухни и, обхватив себя руками, вымучиваю улыбку:
— Да, если можно.
От осознания того, что я нахожусь в чужой квартире с незнакомым мне человеком решимость, навеянная адреналином преследования, постепенно угасает, оставляя после себя чувство растерянности и недоумения. Откуда эта девушка знает меня? И чем мне объяснить свое вторжение? Вряд ли то, что я решила проследить за бывшим парнем и узнать, чем он занимается в свой обеденный перерыв, является достойным объяснением.
Девушка ставит на стол кружку с растворимым кофе и безлико предлагает:
— Присаживайся. Ты же, наверное, поговорить сюда пришла.
Машинально кивнув, выдвигаю табурет и опускаюсь на край. Меня вдруг осеняет мысль, что до этого дня за исключением Глории я не встречала ни одного человека, с которым Итан бы был близок. В Нью-Йорке большую часть времени мы проводили вдвоем, изредка выбираясь на ужины в ресторан в его коллегами-юристами и их женами; а по воскресеньям собирались у моих родителей, но общих друзей у нас никогда не было.
— Прости, я не знаю, как тебя зовут. — вопросительно смотрю на девушку, которая, усевшись напротив, нервно потирает фаланги тонких пальцев без следов маникюра.
— Сэйди. У меня мало времени, так что…
— Откуда ты знаешь Итана? — выпаливаю первый пришедший в голову вопрос.
Не отрывая глаз от клеенчатой скатерти, она тихо отвечает.
— Мы познакомились в кофейне. Я работала баристой, а ему нужен был кофе.
— Вы…какие у вас с ним отношения?
Девушка едва заметно покачивается и закусывает губу, от чего из запекшей раны немедленно начинает сочиться кровь.
— Обычно он приезжал ко мне пару раз в неделю, но в последнее время делает это значительно чаще.
Жду, что она скажет что-то еще, но Сэйди молчит и, опустив слипшиеся от туши ресницы, разглядывает зажатые в кулак пальцы.
— Он твой любовник? — выдыхаю бестактный вопрос, ответ на который маячит восклицательным знаком с той секунды, как я переступила порог этой квартиры.
— Он занимается со мной сексом и сразу уходит. — тихо говорит Сэйди и на короткую секунду поднимает глаза на меня. — Но мы ни разу никуда не выходили вместе… я имею в виду, ужины или то, что он привык делать с тобой.
Безуспешно пытаясь побороть ядовитое жжение в груди от подтверждения своей догадки, еле слышно сиплю:
— Откуда ты знаешь обо мне?
— Видела твою фотографию, и Итан…он иногда упоминает о тебе.
— Как давно вы встречаетесь?
— Около двух лет.
В меня словно выпустили колчан стрел: они мучительно больно вонзаются в глаза, в виски, в грудь, на долгие секунды мешая видеть, дышать и соображать. Два года. Два года Итан встречался с другой женщиной. Занимался с ней сексом, а потом возвращался ко мне. Улыбался и целовал, притворяясь любящим человеком; заставлял верить, что у нас с ним все по настоящему. Долгое время бессовестно лгал мне и мне моей семье, которая принимала его как своего.
— Вижу ты не знала. — бесцветно роняет Сэйди. — Мне, правда, жаль.
Болезненная агония моментально сменяется вспышкой злости. Ей жаль меня? Два года она спала с моим мужчиной, зная, что у него есть я, и все это время меня жалела?
— Мне не нужно твое сочувствие. — не удосужившись прятать лед в голосе, впечатываю пальцы в керамические стенки кружки. — С твоей стороны оно неуместно.
— Ты меня осуждаешь. Но такой, как ты никогда не понять людей вроде меня.
— Такой как я? — впиваюсь в нее глазами, и помимо воли замечаю в распахнутом вороте халата несколько пожелтевших отметин синяков и затертый тональным кремом кровоподтек на скуле.