Волчонок

Иду за ним и, прислонившись к стене рядом с захлопнувшейся дверью, стою там до тех пор, пока звук льющейся воды не стихает. Тайлер появляется на пороге, замотанный в полотенце и стоит нам встретиться глазами, как он два шага подходит ко мне и поднимает на руки. Несет меня в спальню и, положив на кровать, стаскивает водолазку. Покрывает поцелуями шею, стирая ненавистные воспоминания, гладит лицо, руки, живот, не переставая шептать «Прости». Я сама стаскиваю с себя джинсы и сдираю с него полотенце, отвечаю на поцелуи, умоляя его не оставлять меня.

Потом мы еще долго лежим, соприкасаясь лбами, кожа к коже, потому что ни один из нас не хочет быть друг от друга дальше чем это. Его руки на мне, мои — в его волосах — так должно быть всегда.

— Ты обещал никогда меня не оставлять. — шепчу беззвучно.

— Я сделал то, что должен был.

Решительный стук в дверь впивается в сердце осколками разбившихся надежд. Так быстро? Сейчас они его у меня заберут?

Закутавшись в халат, шагаю к двери на ватных ногах, и нерешительно дергаю ручку. Облегчение от вида нашего посетителя ударяет по нервам с такой силой, что я в ту же секунду начинаю рыдать.

— Папа, — бросаюсь отцу на шею, утыкаясь лбом в шершавую щеку— Пап… ты не успел.. Тайлер все решил сам…

Отец отступает в сторону и начинает озабоченно вглядываться в мое лицо, пока находит взглядом на отметины на моей шее. Его темные брови грозно съезжаются к переносице и впервые за мою жизнь он позволяет себе грязно выругаться.

— Здравствуйте, мистер Таунсенд, — звучит из дверей спальни голос Тайлера.

Отец окидывает его пристальным взглядом и, коротко кивнув, возвращает глаза ко мне:

— Лучше бы этому ублюдку быть мертвым, милая, потому что я это так не оставлю.

— Пап… Тайлер…

Мою фразу обрывает стук в дверь, вот только в отличие от предыдущего более отстраненный и настойчивый, словно человек по ту сторону знает, что попадет внутрь так или иначе.

По тому как Тайлер запускает руку в волосы и в тысячный раз передает глазами немое «прости» , я знаю, что ему известно то же, что и мне. Человек по ту сторону пришел, чтобы забрать его у меня.

— Рика, думаю, тебе нужно открыть дверь, — напоминает отец.

Дрожащей рукой тяну ручку, чтобы убедиться, что я не ошиблась: на пороге стоят два офицера в полицейской форме. Не дав времени смириться со своим присутствием, тот, что повыше ростом, требовательно спрашивает:

— Тайлер Нортон проживает здесь, мэм?

Вцепившись в пояс халата, я машинально загораживаю собой проход и киваю:

— Здесь.

— Мы можем войти?

Скрепя сердце, отступаю назад , впуская мужчин внутрь, ощущая, что с каждой секундой их присутствия в квартире становится все меньше воздуха.

— Вы Тайлер Нортон? — лающим голосом спрашивает мулат-полицейский, едва ловит Тайлера в фокус.

Тот встречает устремленное на него подозрение с поистине самурайским спокойствием и сдержанно кивает.

— Да, это я.

— Где вы были между восемью и десятью утра, сэр? — более миролюбиво спрашивает высокий. — У нас есть основания полагать, что вы причастны к нанесению телесных повреждений Итану Нортону. Час назад он поступил в реанимацию в крайне тяжелом состоянии.

С колотящимся сердцем я наблюдаю как Тайлер открывает рот, готовясь окончательно отрезать себе путь на свободу, но в этот момент раздается решительный голос отца:

— Прошу прощения, что вмешиваюсь, господа, но, думаю, ваши подозрения ошибочны, потому что как раз в это время мистер Нортон завтракал со своей семьей.

До боли сжав ладони в карманах халата я перевожу взгляд с отца на Тайлера, который впервые на моей памяти выглядит растерянным.

— А вы кто такой? — воинственно настроенный мулат смеряет отца недовольным взглядом, всем своим видом демонстрируя служебное превосходство. Идиот. Он просто не понимает, что таких как он отец по долгу карьеры ест на обед и ужин.

Отец лезет в карман и так неспешно извлекает оттуда свое удостоверение, что издевку в его действиях не усмотрел бы только тупой.

— Джулиус Таунсенд, сынок, — тычет в лицо желтокожему полицейскому развернутую корку. — Действующий мэр Бостона и хороший друг губернатора штата Нью-Йорк. Если у вас есть какие-то вопросы касательно алиби о жениха моей дочери, то мы можем это обсудить по дороге в участок.

В сопровождении растерянных лиц полицейских, отец наклоняется ко мне и быстро целует в щеку:

— Поговорим потом, милая. Я немного прогуляюсь с джентльменами.

Машинально кивнув, мычу в ответ что-то невнятное, боясь поверить, что все это происходит на самом деле. Что в этой чудовищной истории все еще есть шанс на хэппи-энд.

Когда дверь закрывается, скрывая утренних посетителей, поворачиваюсь к замершему у стены Тайлеру. Кажется, ему тоже не верится в то, что сейчас произошло, потому что он продолжает беспорядочно моргать ресницами, сдвигая и раздвигая брови.

— Тай, ты слышал, что сказал папа? — с улыбкой шагаю к нему, позволяя слезам радости течь по щекам. — Сегодня ты завтракал со своей семьей.

38

Два месяца спустя

Мама касается ладонью руки отца, покоящейся на столе и ласково просит:

— Милый, передай, пожалуйста, соль.