Волгари в боях за Сталинград

Почему он прежде всего отдал приказ рубить буксирный трос? Анатолий Николаевич меньше всего думал о собственной безопасности. Взрыв может произойти каждую секунду. Это ясно. А баркас, люди, с которыми он сроднился, останутся и будут совершать новые рейсы ради победы над врагом.

Но капитан в то же время не терял надежды на спасение баржи и груза. Поэтому он так стремительно бросился на борьбу с пожаром, увлекая своим примером бойцов.

А что стало с «Абхазцем»? Казалось, освободившись от баржи, он на всех парах помчится подальше от нее. Именно так должны были понять поступок своего командира члены экипажа.

Но странно: баркас повернул к барже. Вот он пришвартовался к ней, и речники один за другим взобрались на ее палубу.

Силы, противостоящие огню, возросли. Солдаты и речники передавали друг другу ведра с песком, некоторые действовали топорами: обрубали пылавшие брусья и сбрасывали их в воду.

— Под минами огонь! — крикнул кто-то.

Капитан обернулся. Близ ящиков, в которых находились мины, он увидел пламя. Секунда, две, три — и страшный взрыв разнесет все.

Хлынин растерялся лишь на мгновение. Потом он бросился вперед. Но его опередили. Человек в форме речника метнулся к пламени с ведром в руке. Песок погасил огонь, но он вспыхнул рядом. Храбрец не отступил: подхватив поданное ему военными второе ведро с песком, он обил и новый очаг огня.

Тут капитан узнал своего помощника.

— Голдобин, ты как здесь очутился? — строго спросил Хлынин.

— А мы все тут.

К Хлынину подошли механик Бырщиков и его первый помощник Белослудцев.

Капитан вгорячах не заметил ни баркаса, подошедшего к барже, ни своих людей, высадившихся на нее. Но теперь, видя их, он понял все.

— Иван Иванович, нельзя так рисковать экипажем, судном, — сказал он механику.

— А как же можно иначе, Анатолий Николаевич? Сами понимаете…

В душе Хлынин гордился своими людьми. Команда сделала это по инициативе его помощника, того самого Голдобина, который не очень-то мужественно вел себя в первых рейсах…

…700 рейсов под яростным огнем противника, во льдах совершила в те грозные дни команда баркаса «Абхазец». На правый берег она доставила тысячи тонн боеприпасов, вывезла в безопасное место сотни раненых воинов. В том, что защитники Сталинграда выстояли на клочке земли у правого берега, есть несомненная заслуга экипажа баркаса «Абхазец» и его отважного командира Анатолия Николаевича Хлынина.

* * *

С тех пор прошло много лет. В разных местах работают и живут члены команды «Абхазца». Иван Григорьевич Белослудцев плавает помощником механика на пароходе «Печора», Иван Иванович Бырщиков ушел на пенсию…

Изменился Анатолий Николаевич Хлынин. Чуть посеребрились его виски, резче стали морщинки на лбу. Но бывалый речник все так же исправно несет свою капитанскую службу. И все на том же прославленном «Абхазце». Вернее сказать, дважды прославленном, ибо не менее, чем в боях, баркас отличился в труде.

Команда «Абхазца» доставляла материалы на строительство Волго-Донского судоходного канала и Сталинградской ГЭС. Она одной из первых на речном узле стала водить баржи методом толкания. Одному из первых в пароходстве коллективу «Абхазца» присвоено звание экипажа коммунистического труда.

Вот и сейчас 115-сильный небольшой баркас ведет перед собой груженую баржу. Мимо проплывают знакомые, такие близкие сердцу места… Сталинград. На высоком берегу высятся новые многоэтажные дома.

— Красота-то какая! — замечает молодой рулевой, любуясь родным городом.

— Да… А что тут было лет 18 назад, ты знаешь?

— Знать-то знаю, но не пришлось видеть. Молод.

— И хорошо, что не пришлось. Сделать надо так, чтобы не повторилось. — Мысли Анатолия Николаевича невольно уносятся к дням великой битвы за Сталинград.

А. Я. Шварев [8] НА ПЕРЕПРАВАХ

Это было в августе 1942 года. Пароход «Надежный», на котором я работал капитаном, обслуживал центральную переправу города.

Днем и ночью мы регулярно совершали рейсы между пристанью Бобыли, что находится на южной окраине Краснослободска, и Кривым взвозом города. Враг рвался к Сталинграду. В управлении пароходства меня предупредили:

— Будьте готовы ко всяким неожиданностям. Даже если врагу удастся прорваться вплотную к городу и взять под обстрел Волгу, все равно переправа должна работать бесперебойно.

Оставшиеся на буксировщике механик Тимохин, первый штурман Овчинников, рулевой Зрячев, кочегар Савельев, матрос Телехина и другие смело готовились к приближающимся событиям.

Первый удар фашистской авиации застал нас по ту сторону Волги. «Надежный» находился тогда с паромом у причала в Бобылях. Мы производили погрузку воинских частей. Ко мне подошел командир переправлявшейся на правый берег части.

— Ну, как, товарищ капитан, поплывем сейчас или переждем, пока перестанут бомбить? — спросил он.

— У меня нет такого приказа, чтобы задерживаться тут, — ответил я. — Как только последняя машина войдет на паром, немедленно отплываем.