Воля дракона. Современная фантастика Польши

– Мороженое, мороженое и салфетки… – добавил один из них.

– Зачем тебе салфетки, жуешь их, что ли? – Девушка, назвавшая подружку гипофизницей, обозлилась еще больше.

– Нет, чтобы ты могла вытереть себя, когда обольешься, – засмеялась ее подруга.

Дальнейшие слова заглушил смех. Официантка записала заказ и отошла.

– Ты упоротая гипофизница. Не заглядывай ко мне, – услышал Адам за спиной.

– Я и не заглядываю. Сама показываешь.

Адам почувствовал толчок и вместе с креслом проехал вперед.

– Ох, боже, прошу меня извинить, только эта шальная… она меня толкнула.

Оглянувшись, он понял ситуацию. Обе девушки принялись торопливо извиняться и винить друг друга.

– Вы, расслабьтесь… – принялись их успокаивать юноши.

– В самом деле, мы просим прощения.

Девушки пытались выглядеть серьезными, но получалось у них это плохо. Видимо, лицо Адама не показалось им достаточно грозным, и они все-таки рассмеялись в голос. Компания решила, что извинения приняты. Минуту спустя ножки кресел заскрежетали по полу, и молодежь вместе со столиком отодвинулась от него на шаг. Когда официантка вернулась с заказом, он воспользовался этим и попросил принести сока. Взглянул на часы и прикинул, что после исповеди прошло минут сорок.

Адам припомнил, что когда-то его тоже назвали гипофизником. Он сунулся в чье-то будущее и нарушил его приватность. Стыдно ему потом было долго, главным образом перед собой. С таким же результатом можно было заглянуть встречной женщине в декольте или вскрыть чужое письмо. Неприлично заглядывать в чужое будущее. Это интимная, приватная сфера. Временами так поступают только маленькие дети, незрелые люди или умалишенные. Ну и еще так принято в тоталитарных политических системах.

Неожиданно, неведомо откуда возник образ Камиллы. Отброшенный вариант, предполагающий вулканический роман, вынырнул каким-то образом из-под смиренных мыслей. Не успев этого осознать, он все-таки заглянул в него, на долю мгновения стал гипофизником и, прежде чем умудрился что-то разглядеть толком, со стыдом изгнал из сознания. Тут же и сообразил, что его остановило. Воспоминание об услышанном недавно слове. Раз оно на него так подействовало, получалось, в нем что-то еще тлело. Это беспокоило…

Адам все-таки овладел собой, успокоился. Прикрыв глаза, он мысленно вернулся к «Тайной вечере» да Винчи и дню, в который Иуда удостоился взглянуть в глаза подступающему злу. Первым из людей он встал перед собственной виной, прежде чем ее заслужил. И сделал это в наихудших обстоятельствах огромного напряжения сил, а также и озарения. До момента Открытия предстоящее предательство было только его собственностью. Так он думал. Успел ли Иуда после Открытия совершить покаяние? Хватило ли ему времени?

Адам шепотом прочитал слова Евангелия от Иоанна:

«Иисус смочил кусок хлеба, взял и подал Иуде, сыну Симона Искариота. И по вкушении куска хлеба вошел в него сатана. Иисус тут рек ему: “Что желаешь учинить, делай быстрее”. Иуда встал с колен, ведая то, что желает совершить. Потом покинул комнату».

Почувствовав усталость, Адам потер глаза и снова оглядел площадь. Взгляд его задержался на экскурсоводше, уводившей туристов, потом на полицейской машине, патрулировавшей окрестности. Он сфокусировал внимание на событиях, прошлых и будущих. Не классифицировал их и ничего не искал. Словно крылья бабочки, замельтешили картинки разных времен, потом исчезли. Их место заняли мысли о завтрашнем дне в институте. Некоторое время спустя он подумал, что будет ломать над этим голову после обеда.

А вот сердцевина?

Он закрыл ноутбук и спрятал его в портфель. Увидел проезжающий по площади трамвай с туристами. Полюбовался его крышей и рекламой новой книги. Головы Эйнштейна и Хокинга, склоненные друг к другу, источали удовольствие.

«Мир без завтра. Новейшие открытия физики», – прочитал Адам.

– Чего только не выдумают, – послышался за его спиной женский голос.

Повернувшись, он узнал гадалку. Та сидела очень близко, сразу за ним, у столика, стоявшего за металлическим декоративным барьером ресторана. Адам подумал, что устроилась она там уже давно, чтобы за ним понаблюдать.

– Да, это интересно… – промолвил он.

– Очень ты стараешься, – скорее утверждая, чем спрашивая, промолвила она, глядя на карточку «Тайной вечери» перед ним.

Удивленно вскинув бровь, он спросил:

– Даже так… заметно?

– Ты у меня был… – сообщила она.

Отрицать смысла не имело. Он улыбнулся.

– Месяц назад.

– Я тебе помогла?

– Запутала…

– Я не путаю. Путаница в тебе. – Она окинула его внимательным взглядом. – Ищешь сегодня источник покаяния?

– Нет.

– Ищешь, ищешь. И это в устройстве мира… ой, вы, ученые.

Адам не возразил. Непроизвольно взглянул на площадь, на ее плиты.

– Ты тоже разместишь там свою, – уверенно сказала гадалка.

Он последовал за ее словами в будущее и удостоверился, что это правда. Только очень нескоро. Разговор не позволил ему увидеть те события четче.

– Зачем? – спросил он.

Женщина молча вытащила карты.

– Не хочу, – запротестовал Адам.

– Не любишь терять, однако заплатить придется. Положи грош, мне хватит.