Воля дракона. Современная фантастика Польши

Потеря смысла существования может проявляться по-разному. Например, через убийство на расовой почве, через столбняк нашего психиатра, через глупые разговоры с очаровательной, но непредсказуемой SI, а также в моменты полной тишины, когда меня преследуют звуки металлических насекомых. Печаль парсеков пожирает человека и космос, пожирает даже этот чертов Айдахо, где выращивается исключительно эффективный сорт большого картофеля…

Но самое страшное было еще впереди.

7

Пятьдесят лет назад я простился с Питером и Эрвином. После четвертого планового пробуждения я погрузился в размышления: как это возможно, чтобы двое мужчин – независимо друг от друга – пришли к одному и тому же радикальному решению. Понятно, что процессами отождествления и принятия решений управляет случай, ответственный за появление нестабильных структур головного мозга. Вероятность больше, если люди из одной и той же культурной среды и на них воздействуют одинаковые стимулы. Здесь все имеет значение: возраст и пол, опыт прошлого, один и тот же психотип, задачи. Мысли кружат в умах годами, а мемосфера отличается все большей прозорливостью, но, несмотря ни на что, я продолжаю чувствовать свою беспомощность, вспоминая то, что почти одновременно сделали мои друзья.

Сначала на одном из мониторов глазной сетчатки я увидел Эрвина – он бежал в сторону Муравейника, а коридор, спазмически извиваясь, помогал ему добраться до цели; одиночные спазмы сокращали десяток, а иногда и несколько десятков метров. Я двигался за ним, минуя окаменевшего Джонсона. SI обездвижила его после очередной неуклюжей попытки перерезать себе вены – доктор с упорством маньяка возвращался к боковому проходу, где Dieu Le Veut вырастил на стене пористое утолщение, усеянное острыми, как ножи, кристаллами. Чиркая о них внутренней стороной запястьев, он, конечно, мог причинить себе некоторый вред, но никак не лишить себя жизни. Особенно под пристальным взглядом Аланис.

Миновав «статую» с окровавленными руками, кружной дорогой я направился к Плащу, чтобы воспользоваться антиполевым потоком, предназначенным для перемещения тяжелой техники. Через минуту, завернутый в амортизирующий кокон, я летел вперед, как пневматическая пуля. Я опередил Эрвина на добрые несколько минут. Обошел Муравейник снаружи, пока не нашел замаскированный шлюз, через который наш адвокат решил добраться до колонии B. Ковчег накрыл его скафандром наблюдения, дававшим возможность порой включать камуфляж; снабдил также короткоствольным оружием, пистолетом zaver-max калибра 9 мм, с двадцатью патронами в обойме. Согласно инструкции, в случае непосредственной угрозы жизни наблюдатель мог использовать его против колонистов (по мнению кардиналов, достояние Совета старейшин требовало жертв) до момента, пока к защитным действиям не подключится Аланис.

На ярусе B царила поздняя осень, было холодно, всего несколько градусов выше нуля, с облачной имитации неба сыпал непрерывный мелкий дождь. Десять лет назад весь мегаполис рыжих переехал на этот ярус; на более верхних остались только промышленные предприятия, построенные в начале экспедиции на Ковчеге. В старой резиденции уже царили морозы, по опустевшим улицам гулял ветер. Я и сам ненавижу холод, потому решение поселенцев с «севера» казалось мне рациональным. Мне было интересно, когда же они покорят ярус C, чтобы круглый год греться в солнечных лучах. Доступ к теплому пруду, который метисы называли морем, и к плодородным землям «юга» был отличным поводом для начала сражений. Жажду Lebensraum нельзя успокоить, можно лишь приглушить. Казалось странным, что Киндред Минцер за последнюю четверть столетия не развязал войну. Конфликт висел в воздухе в течение всей нашей левитации. Несколько раз даже доходило до вооруженных столкновений.

Когда Эрвин поднялся на палубу B, у торгового портала он прошел мимо базы ЭКА, доверху нашпигованной как простым огнестрельным оружием, так и механическими установками и катапультами. Из архивов я узнал, что в проходе, где на протяжении последних лет шла торговля, погибли тысячи человек – несколько процентов населения, населявшего Муравейник. Метисы оказались настолько хорошо вооружены и решительны в бою, что остановили притязания рыжих и даже совершили несколько вылазок на территорию противника (отсюда и пограничный пост). Однако, как выяснилось позже, Минцер-сын нисколько не разочаровал меня: он уже тогда планировал окончательно решить «проблему юга» и давно работал над созданием боевого газа из паров серы.