Воля дракона. Современная фантастика Польши

На окраине города Страждущих была создана закрытая территория, куда согнали большинство женщин, детей и стариков. Она была отгорожена от остальной части палубы забором из колючей проволоки и паническим страхом. Затем рыжие радикалы заключили в здание магистрата сорок молодых мужчин и после жестоких допросов публично казнили их. Одновременно с этим они начали захватывать участки порабощенных колонистов. Примерно через неделю я был свидетелем изнасилований женщин и девочек-подростков и серии привычных преступлений: непокорных жителей убивали палками и мачете. Аланис отказывалась вмешаться, ссылаясь на основополагающие протоколы Ватикана. Наблюдатели должны наблюдать!

Единственной территорией на ярусе B, которую войска ЭКА прямо не контролировали, была площадь в два квадратных километра в болотистой местности с серными источниками. Из трещин в грунте выделялся газ, из которого Страждущие производили в лабораториях лекарственные препараты. Загадочный проект DLV стал последней точкой сопротивления отряда чуть более десятка человек во главе с Аленом Ферро, который, кстати, как общественный активист, был ранее перемещен сюда из колонии А. В состав группы входило и четыре других диссидента, а также несколько самых отважных аборигенов. Все они не собирались сдаваться и даже с испугу застрелили двух солдат ЭКА. Командование Корпуса решило не лезть в загрязненное место и подождать, пока горстка «бандитов» не сдастся от голода или не погибнет от ядовитых испарений. В течение нескольких дней ситуация должна была решиться.

Между тем я с удивлением обнаружил, что метисы яруса C уже давно готовились к такому развитию событий. Еще до нападения рыжих на колонию В они отправили Минцеру ноту с уверениями в своем нейтралитете. Одновременно с этим быстрыми темпами возвели защитный барьер вокруг торгового портала. Он был сооружен из тыквенной мякоти, смешанной со слизью DLV, что делало этот материал крепче бетона. В узком переходе длиной около шестидесяти метров они могли бы устроить солдатам экспедиционного корпуса А новые Фермопилы. Впрочем, они так неофициально и назвали пограничный пост, укрепленный мешками с песком и кусками разобранных стен. Напротив двери портала установили метатели дротиков весьма гениальной конструкции: нескольких пружин выстреливали заостренными палками, что могло нанести противнику урон, сравнимый (с учетом масштаба действий) с ракетным ударом. Когда Минцер понял ситуацию, он заверил Риюки, главнокомандующего «южан», в дружеских намерениях по отношению к колонии C. Он все еще нуждался в поставках продовольствия и рынке сбыта для своей продукции.

Судьбы колонистов, если наблюдаешь их на расстоянии, кажутся не такими трагичными. Сейчас, примерно через сто лет, всё это выглядит как партия в шахматы, в которой корабль-Ковчег играл с Аланис (или кем-то еще более сильным), используя вероятностную болезнь. Люди в моих воспоминаниях теперь становятся все более похожими на пешки, а трехуровневая шахматная доска вызывает лишь снисходительную улыбку. Я думаю, что Страждущие были обречены свыше на те многочисленные «редкие заболевания», которые у них уже были, а также те, наслоившиеся с беспрецедентной интенсивностью, психические качества: склонность к рефлексии, депрессивные реакции на превратности судьбы, вера в фатум. Вместе с тем колония А встала на путь тоталитаризма не только из-за своего безумного вождя, но и из-за наслоения таких личных качеств, как нацеленность на результат, склонность доказывать другим свою правоту, настойчивость участия в очередных испытаниях.

У обоих сообществ не было никакого геополитического прошлого, они были подобраны из случайных добровольцев, и именно эта «случайность» имела основополагающее значение. Она проявилась сразу после того, как корабль удалился от Земли. Так это все тогда выглядело – и резни избежать не удалось.

В то же время меня не покидает мысль, что трагедия Муравейника заключалась в свойстве человеческой природы: колонисты были с рождения палачами и жертвами. Точно так же, как в человеческой природе был заложен и конструктивный, хоть и склонный к резким эмоциям, характер колоний C.

Только метисы оправдывали надежды сообщества, и их «первичные группы» играли роль скреп внутри племени, давая мощное чувство идентичности без необходимости поисков внешнего врага. Дионисийский, агрессивный менталитет в какой-то степени был кажущимся или, по крайней мере, был снабжен хорошо работающим клапаном безопасности. Хотел бы верить, что именно такова истинная природа человека, но, конечно, здесь речь не шла о чем-то таком, как человеческая природа. Это были лишь нравственные и социальные модели с их вариантами вероятностей.

6