Воля дракона. Современная фантастика Польши

Первая встреча прошла без особых помех, согласно Ватиканским протоколам. Я не мог сосредоточиться на лицах размороженных – они напоминали живых мертвецов, особенно несколько оказавшихся на борту стариков и детей. Я не мог сосредоточиться на бессодержательных переговорах или отчетах, передаваемых Аланис через нейронную сеть корабля. В голове звучал голос Иеремии, он ходил по коридору за Брэндоном и кричал, что на борту Dieu Le Veut лажовое распределение вероятностей. Этого я боялся больше, чем самого большого нанокатаклизма, боялся вещей, которые не должны были произойти и именно поэтому обязательно должны здесь произойти. Это были не только ошибки в коде Чифа Ли и явное нарушение системы контроля качества. У меня был повторяющийся сон и исцеление от неизлечимой аллергии. Питер обнаружил в течение месяца абсурдное накопление редких заболеваний в генах сообщества В, а Джонсон обеспокоился психологическим портретом людей, стремящихся стать лидерами в сообществе A (копирование личности Гитлера как минимум несколькими людьми). Эти явления стали множиться, и я должен был признать, что Крепс и Иеремия были правы: всё было хуже некуда.

4

На протяжении ста пятидесяти лет на меня действовали как физические, так и ментальные перегрузки, которые полностью разрушили бы любой искусственный интеллект. Пусть я и не сошел с ума, но постоянно испытываю навязчивые состояния: в моменты стресса я произношу слово GARDRAM, и тогда перед моими глазами вместо насекомых появляется лазурное небо и луг, усеянный цветами. Нервный тик и дрожащие руки не улучшают моё состояние, как и боль потрескавшейся кожи и удушливый спазм в горле. И все же просыпаюсь с надеждой, что моя история – рассказанная точно и честно – поможет колонистам познать правду. «Stranger than kindness, bottled light from hotels»[58], – мысленно вспоминаю песенку времен туманной молодости.

Джонсон не обнаружил у меня признаков безумия. Понимаю, что это малое утешение, когда один псих не диагностирует болезнь у другого сумасшедшего. Доктор бросился в пустоту, чтобы умереть: сделал это внезапно, после ужина, который он съел, как обычно, в компании Эрвина, Питера и моей, на тринадцатый день после третьего выхода из левитации. Он по-своему адекватно отреагировал на смерть оставшихся членов Совета, понял, что никакие заклинания и молитвы или даже любимые его пациентами новшества не защитят нас от неизбежного. «Более странный, чем доброта, свет бутылочный из отелей». Черт, из каких отелей?!

Нужно рассказывать по очереди, чтобы не заболтать эту историю, как художник-авангардист, наложивший кучу в центре галереи.

– Аланис, в твоих запасниках есть работы авангардистов?

– Конечно, Арчер. У меня есть все виртуальные выставки.

– Что ты о них думаешь?

– Они еще более удивительны, чем доброта.

Значение этих работ можно оценить лишь в определенном контексте, так же как и смерть членов Совета и все события в Муравейнике требуют понимания контекста. Уже нет тех, кто мог бы верно объяснить визуализированные с помощью SI распределения вероятностей: кривые витков, стандартные отклонения и медианы. Человек практически ничего не знает и поэтому должен пользоваться интуицией. Именно интуиция подсказывает мне, что Джонсон ошибся, что – как бы это странно ни звучало – напрасно сошел с ума и пытался себя убить. Мы увидели лишь иное обличье того, что сопутствовало нам всегда…

Из второй левитации часть экипажа выходила с хронической головной болью. Совершенно случайно это были три спорщика с тех времен, когда мы покинули Солнечную систему: Иеремия, Крепс и Брэндон, наш костяк точных наук. Они жаловались на недомогание, были неразговорчивы и раздражительны и через некоторое время начали избегать общения с другими людьми. Обеспокоенный Питер пытался заставить Аланис использовать медицинские капсулы, но умница SI не дала себя убедить. Она на расстоянии отсканировала мозги наблюдателей, но какую информацию получила – скрыла от своих коллег-медиков рода человеческого. Питер не сдавался, он начал самостоятельные исследования, используя весьма примитивные диагностические устройства.