Воля небес

– Даже в том, что Москва устоит, ни у кого из воевод уверенности более нет. Ныне я ужо приказал казну свою и детей с двором их в любезный моему сердцу Новгород отправить. Там, знаю, не украдут ничего, и от ворога, коли дойдет, оборонят отвагою своей да стенами крепкими. Хотя султан, отписывают, думает иначе и уже привилегии купцам выписал на торг и в Москве, и на Волге всей, и в Русе, и в Новгороде… Одно можно сказать, с пушками и янычарами армия османская куда медленнее ходит. Да еще и сберется в Крыму, доносят, токмо в мае. Посему раньше конца июня на порубежье не ждем. Сбор войск к сему времени в Кашире назначен. Каждый меч, каждый воин дорог. Посему и вас, новики, там жду. О главной твоей обязанности, боярин Леонтьев, напоминать не стану. Я же, знаю, для дел ратных ныне слишком слаб. В немощи своей лишь молитвой поддержать способен…

Завершая дела с кормлением Тимофея, Басарга задержался в Александровской слободе на полторы недели, каждую ночь слушая рассказы ненаглядной Мирославы о смотринах царских невест. Проводились они уже раз пять, а государыня в державе, увы, так и не появилась. Вестимо, отвернулась удача от Иоанна, ни в чем у него успеха в последний год не выходило.

Государыни на Руси не было – а вот добра за ней числилось немало. И рухляди, и посуды, и белья. Со всем этим и царскими детьми осьмнадцатого декабря, в день Святого Саввы, княжна Шуйская и отправилась гигантским обозом в полтысячи возков на Волхов, в нынешнюю северную столицу. Басарга же с новиками на следующее утро помчался в сторону Ваги, готовиться к летнему походу.

Имея в поместье собственного капитана и крепкий ратный корабль, глупо было этим не воспользоваться. По Руси ведь летом не особо посуху попутешествуешь. Рек, болот и озер повсюду несчитано, мостов, наоборот, – раз, два и обчелся. На оживленных трактах хотя бы самолеты плавают, с берега на берег путников переправляя, а вот на затерянных проселках редко где даже брод отмечен. Местные и так все лазы знают, а до чужих дела никому нет.

Зато вода всегда и везде – готовая дорога.

Опять же, корабль – это тебе и готовый дом, и крепость, и амбар с припасами. Кто же в здравом рассудке такое удобство на седло и кошму променяет?

Посему за долгие зимние дни «Веселую невесту» подлатали: проверили доски бортов и днища, некоторые отодрав и заменив, тщательно проконопатили все найденные щели, в два слоя промазали корпус горячей сосновой смолой, благо ее в поместье хватало с избытком, перетянули ванты. И в середине мая, когда половодье стало набирать силу, шитик сам снялся с козлов и уверенно отправился в путь.

Как ни просились в поход молодые воспитанники приюта – Басарга отказал всем. Так получилось, что четырнадцать лет вот-вот должно было исполниться сразу пятерым, но никому так еще и не исполнилось. Посему под рукой капитана Тимофея Весьегонского оставалось только двое новиков, Илья и Ярослав. Ну, и холопы, разумеется. Подьячий Леонтьев в дела корабельные не вмешивался, решив, что командовать станет на суше. Он с побратимами обосновался в носовой каюте, где бояре вспоминали былые дни и присматривали за хранимым здесь же, в кованом сундуке, ковчежцем с убрусом. Возле святыни постоянно держались четверо монахов, за время минувшего похода успевшие проникнуться своей важностью, да иеромонах Антоний…

По половодью шитик, идя под всеми парусами, за четыре дня успешно добрался до верховьев Сухоны – где вода стала быстро спадать, лишая парусник возможности маневрировать. Пришлось брать плоскодонку на бечеву и целую неделю тянуть вверх до Кубенского озера. Зато потом был Славянский волок, Шексна – и четыре дня «Веселая невеста» легко скользила вниз по течению, пока возле Нижнего Новгорода не свернула в устье Оки. И вновь – долгое и терпеливое движение против стремительного течения на длинной бурлацкой бечеве. На извилистой реке, полной мелких рыбацких и торговых суденышек, идти галсами не представлялось возможным, а отрезки с попутным ветром оказались столь коротки, что разворачивать богатое парусное оснащение не имело смысла.

Великую реку, текущую через всю южную Русь от края и до края, одолевать пришлось, почитай, целую вечность. Но все когда-нибудь заканчивается, и в конце июня шитик наконец-то уткнулся носом в пляж в одной версте выше города – ниже весь берег был застроен причалами. Басарга с боярами отправился к крепости, возле которой широко раскинулся военный лагерь, поклонился о прибытии князю Михаилу Воротынскому, был обнят, похвален и отпущен ждать – до сего дня о противнике было ведомо только то, что в поход он выступил, растворившись где-то в бескрайних степях Дикого поля.