Волк, которого мы кормим

Домишко-то, помню, твой и впрямь маленький. Но хорошо, хоть цел остался. Только доски с окон снять. И вода там в колодце хорошая, чистая. Ничего, мне одной много ли надо… А если чего, добрые люди всегда помогут. Прости меня, Боже правый, грешницу старую. Не для себя ведь стараюсь, не для себя…

Снова крестится на икону в углу.

Звучит Голос (женский):

Легенду мне однажды рассказали

Прекрасную и горькую как быль.

О матери, которую предали,

Которую любви огонь спалил…

Однажды её сын, в пылу признанья,

Взаимности у девушки моля,

Любое клялся выполнить желанье,

Красавицу без памяти любя…

Задумалась девица на мгновенье,

Ты сам сказал, — смотри не пожалей…

Так значит, ты готов к повиновенью?

Неси ж мне сердце матери своей!

При этом слове содрогнулось небо,

И парень отступил, ни жив, ни мертв.

Он будто бы и был, а будто б не был,

Он словно из воды шагнул в костер…

Вошел он в дом, как будто лег в могилу,

А мать встречает ласково его:

Печален ты, случилось что-то, милый?

Чем снять мне тяжесть с сердца твоего?

Сын рухнул наземь — ноги не держали

Всей тяжести, лежащей на плечах.

Причину он поведал ей печали,

И в первый раз увидел мать в слезах.

Она моё отдать просила сердце?

Ну что же, сын, его ты забери.

Не жалко для тебя мне даже смерти,

Возьми его, любимой подари…

Сказав слова такие, мать вздохнула,

Рукой рванула сердце из груди,

Слабея, дар свой сыну протянула…

Ну что же медлишь ты, сынок? Иди!

От матери, сжимая дар бесценный

В руках дрожащих, двинулся он в путь,

Любовью пьян и горем пораженный,

Не в силах страшный дар назад вернуть…

Нес таинство любви он сокровенно,

Всю щедрость благородную Земли,

Величье нес всех матерей вселенной,

Которые безвременно ушли…

Вот двери открыл он в доме любимой,

Споткнулся, ногой зацепив за порог,

А сердце следило за сыном незримо:

Ты там не сильно ушибся, сынок?

Весы качаются то в одну, то в другую сторону. На сцене снова темно, освещаются только Белый и Чёрный за журнальным столом.

Чёрный(встаёт, подходит ближе к весам, задумчиво смотрит на них). Странно весы себя ведут… Ты утверждаешь, что зло примитивно. Но, судя по всему, и добро далеко от совершенства.

Белый. Абсолютно белого цвета в природе не существует. Есть лишь оттенки. Причём их очень много. Знаешь, сколько оттенков белого цвета насчитали земные учёные? Четыре тысячи девяносто шесть!

Чёрный. Так, выходит, и добра в чистом виде не может быть! А, значит, и любви. Я давно утверждал, что любовь — это не что иное, как примитивное стремление двух человеческих особей противоположного пола к совокуплению. То есть налицо всего-навсего инстинкт продолжения рода. Как у всех животных. Остальное выдумали мечтатели-поэты и всякого рода спекулянты, чтобы делать на этом деньги. Вот и вся любовь, как говорится (смеётся). Кстати, знаешь, откуда пошла традиция дарить женщинам цветы?

На экране кадры с влюблёнными — мужчины с цветами, счастливые лица женщин.

Пещерные люди питались в основном съедобными растениями, добыть того же мамонта удавалось далеко не всегда. Так вот, когда у самца появлялось желание совокупиться с какой-нибудь конкретной самкой (сейчас сказали бы: «Она понравилась ему»), он набирал пучок съедобных кореньев и заманивал свою избранницу в укромный уголок. Если она соглашалась отведать сладких кореньев, через девять месяцев на свет появлялся еще один маленький пещерный человечек.

Экран: сцена выписки молодой матери из роддома.

Белый. Ох, и циник ты, Чёрный. А как же люди немолодые?

Экран: пожилые мужчина и женщина, по ним видно, что они близки друг другу.

Разве не доводилось видеть тебе эти супружеские пары, отметившие и «серебряную», и «золотую» свадьбу — и ведь всё равно они продолжают любить друг друга.

Чёрный. А вот здесь работает уже другой инстинкт. Когда заканчивается детородный период, сексуальная активность человека естественным образом уменьшается, а потом и вовсе сходит на нет. Инстинкт продолжения рода теперь распространяется на детей и внуков каждого из человеческих индивидов. А супружеские пары в зрелом и, тем более, в старческом возрасте могут переживать даже укрепление связей, и объясняется это очень просто: в генной памяти людей живы те страхи, что переживали их предки, хоронясь от всякого рода опасностей в пещерах. Тут тебе и саблезубый тигр, и сволочь-сосед, постоянно покушающийся на территорию. Вдвоем-то оно способнее отбиться. Вот тебе и «золотая» свадьба. Разве не так?..

Белый. Ты всё упрощаешь. Человеческий мир — это не чёрно-бело кино. У них там всё сложнее. Кстати, если на то пошло, то ведь и абсолютно чёрного цвета не существует.

Чёрный. Ну, тут ты, брат, явно перегибаешь. Как это — не существует? Чёрное было всегда и всегда будет!