Волк который правит (неоф. перевод)

Тинкер села и обнаружила, что комната была полна людей, молча смотревших, как она спит. Кроме Ветроволка и Пони, здесь были Призрачная Стрела и Укус Клинка. — Какого черта?

— Это другие провидцы, — сказала Штормовая Песня, как бы отвечая на вопрос, который не задала Тинкер. — Одна, похоже, мать доми. Другие бы, возможно, не смогли сами к ней пробиться, но кровная связь с матерью дает им возможность достать доми. Ее мать очень сильна, но не тренирована и с моральными устоями как у змеи; ее не волнует то, что она причиняет вред доми. Они вторгаются в сны доми, не давая ей возможность справиться с собственными кошмарами.

— Почему сейчас? — спросил Ветроволк. — Прошло восемнадцать лет.

— Возможно, то, что доми стала эльфом, пробудило ее скрытые способности, — ответила Штормовая Песня. — Или что-то случилось, когда дракон вытянул из нее магию, у границы Призрачных земель. Я не могу их остановить. Вместе они слишком сильны. Но что-то необходимо сделать, или они сведут доми с ума.

— Может ли сайджин помочь? — спросил Ветроволк.

— Пожалуйста, только не он, — жалобно попросила Тинкер. — Ненавижу эту штуку. Они использовали его на мне.

Ветроволк с болью посмотрел на нее.

— Нет, сайджин сделает все только хуже, — сказала Штормовая Песня. — Сейчас она может проснуться, прекратив кошмар. Под воздействием наркотика она будет заперта в своих снах.

— О, пожалуйста, только не это, — заплакала Тинкер.

— Есть определенные лекарства, — продолжила Штормовая Песня, — которые она может принимать некоторое время, чтобы совсем не видеть снов. Кто-то более обученный и одаренный в искусстве ясновидения, возможно, сможет лучше сказать, что делать.

— Мне нравится идея не видеть сны. — Тинкер передвинулась по кровати к Ветроволку, который посадил ее на колени.

— Тебе нужно видеть сны, — сказала Песня. — Сны позволяют твоему разуму излечиться от эмоциональной травмы. Они сильно подавляли себя, но каждую ночь ты излечивала себя, и оставалась сильной. Твоя мать насилует твою сущность. Она уничтожит твой разум, если мы не прекратим это.

— Не могла бы ты использовать другой термин? — попросила Тинкер. — Что-то не связанное с сексом? Мы говорим о моей матери. Блин.

— Найдите то, что ей требуется сейчас, — приказал Ветроволк. — А я пошлю за провидцем.

Глава 15: ПАЛКИ И КАМНИ

На следующее утро Волк нашел время, чтобы помолиться у молельни анклава. Прошлой ночью он приказал доставить из больницы лекарства для Тинкер и направил сообщение в касту intanyei seyosa в Восточных землях, но теперь ничего больше для своей доми он сделать не мог, кроме как помолиться. Его переполняла бессильная ярость из-за того, что те, кто мучил ее, были вне пределов его досягаемости. Раньше он думал, то время, которое он провел раненый и беспомощный под заботой Тинкер, было самой сильной из возможных пыток, но эта ситуация оказалась намного, намного хуже. Даже когда она была пленницей, он, по крайней мере, мог что-то сделать, создать иллюзию разницы. Сейчас он мог только наблюдать, как женщина, которую он любит, медленно сходит с ума.

Хуже того, он даже не мог остаться с ней и утешить ее. Ему нужно было присутствовать на официальных переговорах между кланами. Ради блага всех, кто рассчитывал на него, он должен быть сосредоточенным и спокойным, как раз тогда, когда он хотел выпустить свою ярость на вселенную. По крайней мере, его успокаивало то, что о его доми заботятся Маленькая Лошадь и Дискорд, которые оба любили ее, и их поддерживал весь его Дом. Он молился богам, чтобы они тоже помогли его доми.

* * *

Когда Волк направился на aumani, за воротами анклава он обнаружил ожидающего его Мейнарда.

— Нам надо поговорить, — заявил Мейнард вместо приветствия.

— У меня нет времени. — Волк пошел по улице в сторону анклава Имбирного Вина. До прибытия клана Камня было решено, что официальный обеденный зал ее анклава будет использован в качестве нейтральной территории для трех кланов. В то время ему понравилась мысль сохранить неприкосновенность анклава Маковой Лужайки — а сейчас он хотел бы быть рядом с Тинкер, хотя та еще спала.

— На проспекте Огайо был обнаружен обезглавленный полицейский, — продолжил Мейнард по-английски, шагая рядом с Волком. — И люди говорят, что до его смерти в том месте видели много секаша. Скажи мне, что это не то, на что это похоже. Население достаточно напугано и без того, чтобы твои люди начали убивать полицейских.

Волк стиснул зубы, чтобы удержать гнев. Набрасываться на союзника никак не поможет исправить ситуацию. — Вы обнаружили обезглавленного насильника.

— Как он умудрился ее изнасиловать? Она никуда не ходит без своих секаша. Ты понимаешь, насколько плохо это выглядит?