Волк-одиночка

Одним словом, досада. Фиг даже с тем, что я угробил драгоценные часы-минуты, добираясь до комбината и шарахаясь в его административном здании. И фиг с тем, что меня там чуть не порешил хуцпан с газовым пистолетом. Хуже всего было то, что я засветился, а этого делать было никак нельзя. Теперь у меня обозначился лимит времени, в который я был обязан уложиться. Потому что утром заявится смена и обнаружит связанного охранника на полу, который, ко всему, испачкан его кровью. И охранник расскажет им, что случилось ночью. И тогда Камена начнет ответную охоту. Повязка на физиономии, которую я не снимал, вряд ли реально могла помочь. Слишком много косвенных улик указывало на меня. Хотя бы то, что я уже бывал в здании конторы и более или менее сносно мог предположить, что меня там ждет. Хотя бы то, что я интересовался Каменой. Хотя бы то, что движения мои были неуклюжими и угловатыми. В общем, вычислялся я легко. А посему нужно было создать серьезный задел за оставшееся до утра время. В моем распоряжении оставалось что-то около семи-восьми часов, что до обидного мало для человека, не имеющего под задницей машины.

Невеселые думы. Грустные думы. Но я сам был виноват в создавшейся ситуации. Поторопился разделаться с Каменой, вместо того, чтобы сперва прояснить атмосферу, вычислить, где он живет, определить, куда двигаться дальше. Разузнать о его друзьях, подругах, привычках. Все это я мог сделать, у меня водились друзья в разных слоях общества, и в информации, начни я ее собирать, недостатка бы не было.

Но я, как последний кретин – отказал мозг; авария, да?! – с пистолетом наперевес кинулся в бой. А драться оказалось не с кем. Не считать же полудурка-охранника с газовым пугачом.

А теперь, ночью, выяснять, где, как и что в отношении Камены было поздновато. Друзья, конечно, друзьями, но боюсь, они меня неправильно поймут, начни я приставать к ним с расспросами в такое время. Сон – штука тонкая, и людей, которые прерывают его, обычно не очень жалуют. Хотя, возможно, где-то и есть мазохисты, которым это нравится. Но мне такие что-то не попадались.

Так что выпутываться предстояло самому. Звать на помощь Генаху или, допустим, Яна я тоже не собирался. Не потому, что мне нужны были помощники, но я из гордости от них отказывался. Тут совсем другое – толку от троих было бы столько же, сколько от одного. Зато горя, случись неприятное, хапнули бы все трое. Так что я решил придерживаться первоначальной задумки и работать об это дело в одну голову.

Однако работать – это громко сказано. Я даже не знал, с чего начать. Стоял на крыльце административного комбинатовского корпуса и пялился в молочно-белое от тумана небо. И ни хрена не видел. Даже фонарей. Они светили во всю мочь, но освещали только туман.

Я был, натурально, в тупике. Голова, пострадавшая не меньше остального организма, отказывалась работать, как положено. Очень неприятная ситуация, смею вас заверить – пытаться думать, когда думать нечем. Я жутко терзался по этому поводу, но родить головой ничего не мог.

Даже не знаю, сколько бы я так стоял, пустой и звонкий, как воздушный шарик на первое мая. Но тут мимо меня с диким воем пронеслась пожарная машина, и в голове что-то щелкнуло. Первым делом мне нужно раздобыть колеса. Вот так. Все просто. Без колес я все равно ничего не смогу. Просто потому, что не успею.

Каким образом мне стать автовладельцем, я даже голову ломать не стал. А зачем, в самом деле? Раз уж встал на стезю порока, то нечего стесняться. Пусть менты, коли поймают, пришьют полный набор нарушений уголовного кодекса. Год сюда, год обратно – при том, что в случае поимки, как я подозревал, мне впаяют лет десять, как минимум – особой роли не играл. А потому машину я решил просто угнать.

Потом в голову пришла еще одна дельная мысль. Зачем угонять авто у какого-нибудь честного, ни в чем, кроме супружеских измен не замеченного гражданина, когда рядом, буквально под боком, расположился такой промышленный гигант, как молочный комбинат? Да скажите вы мне, что там нет ни одной машины, и я гнусно захихикаю вам прямо в лицо. Потому что не поверю – этого не может быть, ибо этого не может быть никогда.

Следом – вы не поверите – в голову пришла мысль номер три. Это обнадеживало – было похоже, что мозг выходит из коматозного состояния и начинает жить нормальной полноценной жизнью. Поздравив его с возвращением, я развернулся и поковылял обратно к дежурке. У меня там были определенные интересы, а именно – повыспрашивать у охранника, где тут находится гараж. И – что, собственно, и составляло суть третьей мысли, – попытаться выведать у него домашний адрес, а также явки и пароли Камены. Если оба предприятия выгорят, то я смело смогу начать принимать поздравления – половина успеха будет в кармане.