Волк по имени Зайка

Платье сделало меня просто красавицей. Я кружилась в нем на поляне, растрепав волосы. Если бы Райшен видел меня такой!

Сразу забыл бы про свою зайчиху!

Я просто восхитительна…

А может, вернуться в деревню?

Хотя… нет!

Зайка может вернуться тоже – и я опять потеряю любимого! А я не хочу! Райшен должен быть моим! Обязан! Я ведь лучше, я красивее, сильнее, я женщина – настоящая! А эта соплюха даже поцеловать себя не дает – нельзя до совершеннолетия!

А ведь скоро она… Да, уже скоро…

И тогда они с Райшеном смогут…

НЕТ!!!

Не отдам!

Он мой и только мой!

Свистнула под когтями тонкая ткань платья… жалость какая! Я что – начала терять контроль над зверем?

Конечно, нет. Я сильная, я умная, я справлюсь! А это – так, мелочи…

Но противные когти никак не хотели убираться на место…

Колин

Дайрин поджидала меня у выхода из часовни.

– Мой лорд…

– Комнаты готовы?

– Да, господин… я приготовила для вас комнаты в северной башне.

– Нет.

– Мой лорд?

– Вы приготовите для меня покои моей матери.

– Н-но… лорд Ройл…

– Он там живет?

– Н-нет…

– Тогда пошла вон, и чтобы через час покои были готовы.

Я распоряжался как можно жестче, чувствуя, как клокочут в груди непролитые слезы. Таким девкам только разреши… Марго, спасибо тебе.

А еще… та девушка из леса. Рядом с ней Дайрин – вульгарная девка, какой и является, но я мог бы повестись на ее прелести, мог бы… А теперь – нет.

И мамы нет…

Горло перехватывает, и безумно хочется кого-нибудь уничтожить. Разорвать голыми руками, и чтобы по пальцам струилась алая кровь.

Не знаю, что отражается на моем лице, но Дайрин как-то смешно всхрюкивает и быстро скрывается с глаз долой, а я остаюсь стоять… Больно, как же больно…

– Колин?

Голос знакомый. Я поворачиваюсь – и натыкаюсь взглядом на ядовито-зеленое платье – и такие же ядовитые зеленые глаза.

– Леди Элерия…

– Ишь ты, помнишь меня, значит?

– Вас, леди, забыть невозможно. – Меня чуть отпускает.

Элерия Фарле, леди бог весть в каком поколении, стерва и гадина, старая болотница, которую тихо ненавидит половина соседей, а вторая так же тихо обожает.

Отец принадлежал ко второй половине, мама к первой. Элерия ей не нравилась из-за грубости и бесцеремонности, а Элерия не терпела мать за глупость и мягкотелость. Но учитывая ее давние родственные связи с Торвальдами – то ли кузина ее мужа вышла замуж за моего двоюродного деда, то ли двоюродный брат моей бабки женился на ее троюродной сестре, или то и другое вместе, – мать вынуждена была ее терпеть, принимать и улыбаться.

Я же…

Я Элерию любил, как и отец, понимая, что под иголками прячется весьма умная женщина, которой нелегко пришлось в жизни. Муж – пьяница и гуляка, один из сыновей – балбес, правда, остальные шестеро детей радуют, но она выдержала все и сейчас наслаждается семейным уютом, а мамы уже нет…

Горло опять перехватывает, и перед моими глазами возникает фляжка.

– Один глоток, не больше.

Я послушно прикладываюсь к горлышку.

Ох, Р-раш!

В горло словно жидкого огня плеснули. Такой мерзости я никогда не пил. Огненная дрянь попадает не в то горло, я принимаюсь дико, до слез, кашлять – и вдруг обнаруживаю, что слезы текут сами по себе, те, которые я так и не смог пролить в храме, а потом Элерия цепко хватает меня за руку и ведет обратно в храм, только на этот раз к гробу не подводит.

Мы садимся в углу – и я сползаю на пол и утыкаюсь ей в колени, а старуха гладит меня по волосам и приговаривает что-то утешительное.

На скамью рядом с ней вспрыгивает моя зайка, и Элерия одной рукой гладит ее, а второй – меня и ласковым тоном что-то говорит. Проходит не меньше десяти минут, прежде чем у меня получается успокоиться. Зеленые глаза смотрят насмешливо.

– Что, полегче?

– Д-да…

– Теперь еще нос вытри. Вот так, умница…

– Вы со мной прямо как с маленьким…

– А ты и есть маленький – не старше моих внуков. – Элерия насмешливо-спокойна.

– А чем вы меня напоили?

– Спиртом, настоянным на хрене, плюс там еще мед и красный перец. Отличная вещь, мертвого на ноги поднимет.

– Если умру – напоите?

Я уже даже могу шутить. Или пытаюсь…

Элерия шуток не принимает, зеленые глаза вмиг становятся серьезными.

– Ройл на это сильно надеется, каждый день молится о твоей смерти. Осознаешь?

– Знаю. Но и не приехать не мог.

– Это правильно. Знаешь, мать твоя, хоть и не стоило б так, была тряпка тряпкой.

– Не надо так…

– А как? Ты учти, не сможешь этого принять – и дальше разбираться не получится. Она у тебя без опоры жить не могла, вот только столб ей гнилой попался. Ройл – мразь последняя…

– Она это поняла, но поздно было.

– Да уж. Ларка дурой не была, но и уберечься у нее не получилось.

– Это я виноват…

И получаю сильный подзатыльник.

– Балбес! Ларка ко мне приезжала где-то за полгода до смерти. Думаешь, почему я здесь?

А действительно, почему?

– Мне бы дня три побыть да уехать, а я тут уже шестой день, Ройлу жилы мотаю. А все потому, что пообещала…

– Что?

Элерия прищурилась – и пред Колином словно наяву плывет картина.

* * *