Волк в капкане

Створка ворот стукнула по ботинку, когда он ринулся на трассу. Он шел безупречно, легко и изящно сбивая и обходя ворота. Минута нечеловеческого напряжения. Упругие удары ворот, снег на скорости колет щеки под очками, и чертова депрессия, которая будто ехала вместе с ним, следом, хватая за пятки, дыша в затылок. Боль в колене, не настолько сильная, чтобы мешала идти трассу, но довольно-таки заметная — придется показаться врачу сборной. Он даже удивился, увидев на финише двойку на табло — он второй. Сам не понимал, на что именно рассчитывал — на первое место или тридцать первое.

Ладно, серебряная медалька тоже не помешает. Жан-Марк Финель счастливо хохотал, вскинув затянутые в перчатки руки к пасмурному небу — его золоту больше никто не был страшен, соревнования окончены. Кирхмайер невозмутимо пожал плечами — было серебро, стала бронза, бывает. Билли тоже состроил индифферентное лицо и скрылся в толпе — его спихнули с пьедестала. Жаль, но тоже бывает. К Ромингеру кинулись журналисты и поклонники.

В Цюрихе Рене Браун с удовлетворенной улыбкой смотрела на экран телевизора. Она и раньше гордилась победами своего возлюбленного. Но это не шло ни в какое сравнение с ее гордостью победой отца ее ребенка. Она погладила живот: «Ты тоже будешь победителем». Ну второе место, подумаешь. Не первое. Все равно победа. Слалом-гигант — это не скоростной спуск. Он не обязан брать все золото подряд.

Телефон зазвонил, когда на экране Отто уже вышел со стадиона, а кадр переместился на трибуны с восторженными фанами. Рене сняла трубку.

Звонила директор того кадрового агентства, в котором Рене была позавчера.

— У меня есть вакансия, которая могла бы вам подойти. С работодателем я уже говорила, они заинтересовались вами.

— Я слушаю.

— Это английская фирма, производитель одежды. У них магазины в Англии, Франции, Германии и Швейцарии. Дистрибьюторский центр тут, в Цюрихе. Им нужен на полставки переводчик с тремя языками — немецким, английским и французским. Вы как — заинтересованы?

— Конечно. А переводить что?

— Товаросопроводительные документы и инструкции. Объем не слишком большой, потому они и согласны на полставки. Вы сможете с ними встретиться завтра утром?

— После двенадцати, — сказала Рене. Во-первых, в девять у нее была пара, во-вторых, утреннее недомогание у нее усилилось, токсикоз взялся за нее по-настоящему.

— Хорошо. Я перезвоню Вам, когда уточню время.

Трансляция подходила к завершению — на финишном стадионе появился пьедестал, вокруг, как обычно, толпа организаторов, журналистов, ФИСовских менеджеров и наблюдателей, а церемония награждения пока не началась. Победители еще общались с журналистами и поклонниками. Отто держался немного отчужденно, камера часто останавливалась на его лице. Он, совершенно очевидно, мысленно был где-то далеко от Валь д’Изера, и Рене не знала, о чем он думает. В какой-то момент он посмотрел в камеру с совершенно отсутствующим видом, явно не понимая, что его снимают. И она встретила его взгляд. Затаив дыхание, она смотрела в его печальные ореховые глаза, на его прекрасное, гордое лицо. Почему ты такой грустный, Отто? — подумала она. Но он бросил ее, и ей уже не должно быть интересно, что его радует или печалит. Пусть она все еще любит его. Отчаянно, безумно, страстно. Но у нее теперь было и помимо него, для кого жить.

Ей назначили собеседование с производителем одежды сегодня в 5 вечера.

После окончания трансляции она пообедала (старательно съев внушительную тарелку супа и мясо с салатом) и отправилась к врачу. Ей было очень важно набрать этот килограмм, чтобы не попасть в больницу.

— Анализы хорошие, — сказала доктор Эльке. — И плюс кило сто. Молодец. Но Вы понимаете, что все равно этот вес — недостаточный?

Она долго рассказывала девушке о правильном питании беременной. Рене даже записала кое-что. Но опасность больницы миновала. Положительно, сегодня хороший день! И теперь она успеет к своему, хочется надеяться, будущему работодателю.

Ей назначили встречу в офисном здании в Альтштадте. Она даже не стала брать такси, времени было предостаточно, она доехала на трамвае. По пути думала о том, что теперь-то уж точно купит себе машину. Если устроится, конечно. Надо идти учиться на права. А какую машину? Чтобы в багажник влезала коляска. Она понятия не имела, в какие машины коляски влезают, в какие — нет. Те коляски, которые она видела, казались очень громоздкими, большими. Особенно те, в которых везли совсем маленьких деток. Интересно, они складываются как-то?

Фирма называлась Billy’s Stars, Рене раньше никогда не встречалась с такой. А у них в Швейцарии было два магазина и склад. Они делали одежду для молодежи — спортивную и повседневную. С Рене говорил директор швейцарского отделения Дэвид Макгил. Через час она уже ехала домой, окрыленная удачей — завтра в 14.00 начинался ее первый рабочий день.