Волк в капкане

Его глаза сверкнули, Рене поняла, что он разозлился. Он сказал сквозь зубы:

— Надеюсь, ты скажешь, что это за урод и где его найти. Я ему шею сверну.

Ей порядком надоели разговоры на эту тему:

— Ни черта ты ему не будешь сворачивать. Вы тут все такие мстители офигенные. А потом поедете дальше соревноваться, а он меня опять найдет. Именно когда поблизости никого из вас не будет.

Отто приподнял одну бровь и задумчиво посмотрел на нее. Он понимал, что в этом есть резон. Но при одной мысли о том, что кто-то вот так с ней поступил, он просто зверел. Она такая… а он ее… да еще и побил. Но настаивать на развитии этой темы он не стал. Он просто спросил:

— А ты умеешь стрелять?

— Нет. У Артура есть какой-то пистолет дома, но я не умею. А ты?

— Я умею, конечно. Я военнообязанный.

— И на стрелковые сборы^[1] ездишь?

— А то.

— Мой троюродный брат в папской гвардии, в Ватикане, — сообщила она. — И знаешь что? Он ни фига даже эту форму красивую не носит. Просто камуфляж.

— И его это сильно расстраивает?

— Иди ты. Отто… А ты только в покер играть умеешь?

— Не только. Я много во что умею. Например, в преферанс.

— А что это такое?

— Это тоже карточная игра. Русская. В Европе ее почти не знают.

— А ты откуда знаешь?

— От деда.

— Твой дед русский?

— Нет.

— Откуда тогда он?..

— Кто-то из друзей научил еще в молодости. Дед был очень азартным человеком.

— Был?

— Он умер год назад. От сердечного приступа.

— Извини.

— В преферанс играют втроем. Так получилось, что ему в какой-то момент стало не с кем играть, нужен был третий, вот он и начал меня учить, когда мне 8 лет было. Лет в одиннадцать я уже хорошо играл.

— А второй кто был?

— У него остался один слуга. Типа сразу и повар, и дворецкий. Хотя последние годы он уже не был слугой. Тоже старик, его звали Мартье. Ему кроме деда деться некуда было, вот они так и состарились в одном доме. Дед ему даже зарплату не платил, они жили на то, что у них обоих было, и все. У отца дед тоже никогда ничего не брал.

Рене смотрела на него буквально разинув рот. Почему после всех этих скудных сведений, которые она тащила из него клещами, он вдруг разговорился? Решил, что дед и преферанс — не настолько секретная тема, как возраст сестры или отношение его родителей к тому, что сын стал профессиональным спортсменом?

— Кем же он был, твой дед, если у него были слуги?

— Он был из старой семьи, с большими владениями. Потом от состояния, конечно, мало что осталось, только один этот дом, на содержание которого у него никогда не было денег.

— Ты его любил?

— Да. Я его очень любил. Он был очень классным стариканом, только сварливый, не тем будь помянут, вспыльчивый и пил много. И этот приступ у него был во время игры, хоть и в деревне — помочь не успели, сразу — всё. Мартье к тому времени умер. И поэтому дед начал ездить играть в бар в деревню. В покер — там никто не знал преферанс. Мне очень жаль, что я редко к нему ездил. Деду было очень одиноко.

— А это чей был дед, со стороны матери?

— Да.

— И она тоже к нему ездила? И сестра?

Отто хмуро смотрел на свои руки:

— Не ездили. Да и он сам их видеть не хотел. И моего отца не любил. Почему-то только меня терпел.

— Почему? — Господи, она просто не верила своему счастью. Он говорил ей все это. Сам, без никаких клещей. Говорил… и сам не понимал, что с ним такое — может, она улучила момент и подлила ему в пиво правдивую сыворотку? Он так разболтался. Он никогда никому столько всего не рассказывал. Почему вдруг начал болтать сейчас? Почему-то захотелось разделить с этой девушкой, которая вдруг подобралась так близко к нему, какую-то частичку своей жизни.

— Не знаю. Дед отцу был очень много денег должен. Еще до отцовой женитьбы попытался заниматься бизнесом, взял кредит, но разорился. Потом дед смеялся, что он у меня долг в карты обратно отыграет. Он так с тем долгом и не расплатился. Отец говорил, что он этот долг списал. Ну ты понимаешь, что так не бывает. Конечно, он его по правде не списал, а сам закрыл. Дед это тоже понимал. Его это здорово заедало. Он страшно гордый был.

— Родовая аристократия? Еще и с титулом, наверное?

Отто неохотно кивнул:

— Да. Граф.

— Так получается, что твоя мать — аристократка по рождению?

Она почти ожидала, что он закроется, не захочет отвечать, и совершенно не удивилась, когда это и произошло:

— Хорошее пиво. Жаль, что больше нельзя заказать.

— Отто, — жалобно сказала она. — Мне же про тебя интересно. Ты никогда ничего мне не рассказываешь!

— Я тебе очень много рассказал. Никогда и никому столько еще не рассказывал. Не знаю, чем ты недовольна.

— Ты ничего не рассказал! Я хочу про тебя что-то узнать, а ты тут же закрываешься, прячешься как кролик в норку, и ищи-свищи…

— Глупости. Я весь — открытая книга, — рассеянно улыбнулся Отто, передвигая по столу солонку.

— Тогда скажи, почему у тебя плохие отношения с родителями?

— С чего ты взяла, что плохие?

— Я не слепая. Мне достаточно того, как меняются твои глаза,

когда разговор о них заходит. Почему?