Волк в капкане

— Ну, подари ей что-нибудь из украшений. Только не кольцо и не что-то экстра-дорогое, — выдала Макс. — Цепочку. Серьги. Не роскошествуй, но и чтоб вещь хорошая была. Рене много для тебя значит, не так ли?

— Макс! — рявкнул он. Помолчал, нелепо буркнул: — Отстань.

— Это ты сам мне позвонил, я к тебе не пристаю. Ты меня понял. Удачи в Кран-Монтане!

Он не стал ей рассказывать о своем обещании выиграть завтрашний слалом и подарить Рене медаль. Макс его попросту засмеет и будет права — какой болван заранее обещает медаль? Но его влечение и его благоразумие существовали в разных измерениях. Никто не обещает заранее подарить еще не выигранную медаль — ну и ладно, ему-то что? Он пообещал. Дурное дело нехитрое. А вот реально получить медаль будет потруднее.

[1] Слалом (специальный слалом) — спуск с горы на лыжах по трассе длиной 450–500 м, размеченной воротами (ширина ворот 3,5–4 м, расстояние между ними от 0,7 до 15 м). Во время прохождения трассы спортсмены обязаны проехать через все ворота. Результат определяют по сумме времени, показанного в двух попытках на разных трассах.

Глава 22

В Кран-Монтане было холодно и пасмурно, но Отто отнес эти факторы к разряду благоприятных. Когда они подъезжали к отелю, где для них был заказан номер (дубль, черт бы его подрал!) уже стемнело. Город встретил их феерической иллюминацией, толпой болельщиков и радостным оживлением, типичным для любого места, где проводится этап Кубка мира по горным лыжам. Поворачивая на одну из центральных улочек, Отто был вынужден притормозить, чтобы пропустить компанию подвыпивших фанов в типичных для этой публики прикольных шапках.

Одна из девиц взглянула мельком на водителя потрепанной бмв, резко встала как вкопанная и восторженно завизжала:

— Отто! Отто Ромингер!

Ее крик подхватили остальные, и вскоре машина оказалась окружена толпой фанатов.

— Отто! Отто!!! Выходи к нам!

— Что ты будешь делать? — испуганно спросила Рене, которой все это очень не нравилось. Их машина оказалась в плотном кольце очень активных индивидуумов, которые стучали по окнам и корпусу, проявляя перегретое глинтвейном дружелюбие по отношению к новоиспеченному кумиру. И еще ей решительно не нравилось, как ведут себя некоторые девицы, которые бросали на нее крайне неприязненные взгляды.

— А что тут можно сделать? Поговорю с ними.

— Нет! Не надо!

— Почему?

— Они какие-то дикие…

— Это фаны, Рене. Ничего страшного, они все такие. Они ничего плохого никому не сделают.

Все равно стук в окна, вопли и визги пугали Рене, она прижалась к нему:

— Девки меня побьют. Посмотри на них.

— Никто тебя не тронет. Я с тобой. Мы не выходим из машины.

— Тебя раньше так ловили?

— Нет. Немного подоставали в прошлом году после Штрайфа. — Отто приоткрыл окно:

— Эй, ребята! Здорово!

Взрыв воплей и аплодисментов даже для него оказался некоторой неожиданностью. Как он мог стать таким популярным так быстро?

— Отто! Отто! Привет! Выходи!

Здоровенный мужик в оранжево-красной шутовской шапке с бубенчиками и оранжево-черной куртке протолкался к БМВ:

— Эй, здорово! Мы организовали твой фан-клуб! Ты должен с нами выпить!

Отто принял ужасно огорченный вид:

— Парни, я бы с радостью, но никак не могу. У меня же встреча с координаторами сборной, разве я могу придти на такую встречу пьяным? И соревнования завтра. А я ж потусить люблю, чтоб прямо дым коромыслом, а не так, что кружку выпил и спать!

Бубенчики затряслись и зазвенели:

— Как жаль! А завтра?

— Завтра соревнования, мужики. После двух попыток, если я еще во вторую пройду, сил не будет. Правда. А послезавтра утром я уже уеду.

— Понимаю, — бубенчики разочарованно покивали, несколько человек рядом тоже затуманились. Отто улыбнулся им:

— Мужики, я с удовольствием поставлю вам по пиву. Вот, держи — выпейте за завтрашний старт!

Крупная купюра перешла из рук Отто к бубенчикам, тот повеселел, заорал:

— Ребята, идем, Отто ставит пиво!

Из-под руки фана с бубенчиками вывернулась какая-то девка с крашеными малиново-рыжими волосами:

— Отто! А трахаться перед соревнованиями можно? Пойдешь?

Но в окно тянулось столько рук, воздух вибрировал от просьб об автографе, и он проигнорировал аванс малиново-рыжей. Рене насупилась — ей было совершенно непонятно, как можно так себя вести? Видеть, что мужчина не один, и все равно так открыто и прямо предлагать ему себя! Настоящее хамство!

Она уже успела понять, что любить такого красивого мужчину, как Отто — это само по себе проверка на прочность. И в первую очередь из-за других девушек, которые, казалось, не имели никакого понятия о минимальном приличии. Отто существенно облегчал ей жизнь тем, что не давал никаких поводов для ревности, он вел себя совершенно безупречно, игнорируя чужие заходы, но Рене все равно не могла не ревновать и не злиться. Особенно неприятно было, когда ему предлагали себя девушки, более красивые, чем она. Эта малиновая мерзавка была именно такая — дорого и стильно одетая и очень красивая. Рене было бы спокойнее, если бы она была рябая и косая.