Волк за волка

– Я позволю тебе подрезать его, если это поможет тебе почувствовать себя лучше. Дамы вперед и все такое, – добавил Лука. – Я буду пасти Кацуо в твоем направлении и нажму на тормоза в последний момент. Ты хватаешь его руль и направляешь прочь с дороги.

– И что произойдет после этого? – спросила она.

– Тогда у нас будет честная гонка. Только мы и дорога. – Он улыбнулся. Это движение разлепило его сухие губы. – Должен сказать, что с нетерпением жду этого.

А за ним Феликс тряс головой, смотря на нее тем же взглядом, что в самолете: не делай этого; не доверяй ему.

Но какой у нее был выбор? Когда Кацуо так далеко впереди, а Токио так близко…

И снова на расстоянии от них послышался рев. Больше не принадлежащий кошмарам, но пробуждающий опасность. Здесь, реальную, сейчас.

Кацуо приближался. Она опоздала.

Яэль пошла к своему байку.

– Не делай этого, Ада, – крикнул Феликс позади нее. – Ты рискуешь всем.

Не всем. Для нее это «все» было в квадрате: все, все.

– Я должна, – сказала она ему.

– Есть другие способы…

– Какие, например? – Она запустила двигатель «Рикуо».

Кровь Феликса тащилась за ним как многоточия: наружу, наружу, наружу, капая с его подбородка в ничто. В темноте он выглядел настолько не в ладу с собой, напряженно сверля взглядом спину Луки, когда Победоносный запрыгнул на свой байк. Завел его двигатель.

– Не иди с ним. Пожалуйста, просто… просто поверь мне, – предложил он жалобно.

Но Яэль давно уже была девушкой, оставившей доверие в прошлом (иглы вымыли его из нее, вместе со многим другим), и ей пришло в голову, что – может быть, действительно, по-прежнему – Феликс Вольф просто хотел уберечь свою сестру. Что – может быть, вероятно, на самом деле – не было никакого другого пути. А этот был. Если она не последует за Лукой сейчас, все будет потеряно.

Рев нарастал. Фары Кацуо показались над горизонтом, вырезая их силуэты. Пока они не стали всего лишь своими собственными тенями.

– Мы Вольфы, – умолял Феликс. – Мы должны держаться вместе.

Но железо в крови Яэль не связывало ее с Феликсом. Нет. Она была связана с большим: с людьми и миром.

Нельзя потерять все.

Лука выехал на асфальт и обернулся. Его байк простаивал, ожидая ее. Яэль сделала глубокий вдох и последовала за ним.

Глава 30

Сейчас. 29 марта 1956

Каждый нерв, каждая молекула, которой она была, чувствовались электрическими, поджариваясь на ста тысячах ватт, когда Яэль погнала свой байк на дорогу. Лука поехал с левой стороны – достаточно быстро, чтобы использовать свою самую высокую передачу, но достаточно медленно, чтобы позволить Кацуо догнать их. Яэль ехала параллельно (но немного впереди, поэтому Кацуо не заметит ловушку), ее колеса мелькали по росе. Метр за метром, минута за минутой, фара за ними светилась ярче, и рев двигателя Кацуо поглотил все.

Его отряд (Такео и Ивао) ехал за ним. Достаточно близко, чтобы успокоить его, слишком далеко, чтобы спасти его, если потребуется. Их фары были осколками звездной пыли, в то время как его была метеором: пылающим, готовым к взрыву.

Здесь началось самое сложное. Яэль понадобилось несколько пар глаз: одна для Кацуо, вторая для Луки, третья для дороги впереди. Вместо этого она довольствовалась обрывками картинок в своих измазанных очках:

Поворот дороги. Кацуо устремился вперед, мимо Луки. Лука приближался, всего в паре сантиметров от хромированной выхлопной трубы Кацуо. Еще один поворот. Снова Лука, дернувшийся от Кацуо с ревом двигателя, завлекая его также, как он делал с ней после Германии. Кацуо, сосредоточивший внимание на Луке, пытающийся решить, столкнуть ли его с дороги. Слишком отвлекшийся, чтобы заметить Яэль, которая тоже прикидывала, что делать дальше.

Настало время нанести удар.

Яэль нажала на тормоза, срезав километр или два от своей скорости. В то же время Лука прибавил газа, загоняя Кацуо. Хром его руля вспыхнул. Яэль отлично его видела – место на руле, которое, как предполагалось, ее рука сожмет, толкнет, отпустит – такое гладкое и серебристое.

Лука продолжал толкать Кацуо все ближе и ближе к Яэль.

Воздух врезался в ее скулы. Дорога рвалась под ними, с разрывающей кожу на куски быстротой. Километры, прохладная темнота и скорость протянулись между пальцами Яэль, когда она протянула руку. Почти…

Столь многое произошло в одно мгновение. Ее пальцы обернулись вокруг хрома руля. Тормоза Луки завизжали, и шипение горящей резины наполнило воздух. Голова Кацуо повернулась, и его глаза нашли ее.

В его взгляде больше не было клинка. Не было взгляда охотника. Посмотрев в его глаза, Яэль увидела нечто гораздо более животное… гораздо более человечное: страх.

И он врезался в нее – до костей, до самой ее сути: маленькой девочки, привязанной ремнями к каталке, с белыми от ужаса глазами, когда иглы прожигали ее, одна за другой, одна за другой. Которая ходила под прожекторами и стояла в реке крови и слышала каждый стук своего сердца. Которую схватил за рукав национал-социалист, который не был национал-социалистом.

Девушка, на которую охотились. Девушка, которая боялась.