Волхв

– Я понял ваши намеки.

– Здесь все так непрочно. Будто паутина. Духовная. Театральная, если хотите. Можно одним движением ее разрушить. – Снова взгляд. – Честно. Я больше не притворяюсь.

– Он что, грозился все прекратить?

– А ему и грозиться не надо. Если бы не чувство, что подобный случай выпадает только раз в жизни… Конечно, его можно счесть идиотом. Чокнутым. Старым хрычом. Но мне думается, он разгадал некую… – Она опять не закончила фразу.

– Тайну, которой я недостоин.

– Тайну, которую легко спугнуть, а потом вечно кусать себе локти. – И добавила: – Я сама только-только начала понимать, что это такое. Связно объяснить не могу, хоть и…

Молчание.

– Что ж, внушением он, очевидно, владеет мастерски. Вчера вечером роль нимфы исполняла ваша сестра?

– Вас это смутило?

– Теперь, когда я понял, что это именно она, смущает.

– И у двойняшек бывают разные взгляды на то, что можно, а что нельзя, – мягко сказала она. И, помедлив: – Я догадываюсь, о чем вы подумали. Но до сих пор не было и намека на… Иначе мы бы тут не оставались. – Пауза. – Джун всегда к таким вещам относилась без комплексов, не то что я. Раз се даже чуть не отчие…

Прикусила язык, но было уже поздно. Сделала молитвенный жест, точно прося о снисхождении за свою оплошность. По лицу ее разлилось такое уныние, что я усмехнулся.

– Вы учились не в Оксфорде, потому что там я о вас не слышал. Так из-за чего ее чуть не отчислили из… второго университета?

– Господи, ну и дура же я. – Натянуто-заискивающий взгляд. – Не говорите ему.

– Обещаю.

– Ерунда. Позировала голышом. Смеха ради. Вышел скандал.

– На каком факультете?

Мягкая улыбка.

– Потерпите. Еще рано.

– Но в Кембридже? – Неохотно кивнула. – Блаженный Кембридж.

Мы помолчали. Потом, понизив голос, она произнесла:

– Он видит нас насквозь, Николас. Если я расскажу больше, чем вам положено знать, он все равно пронюхает.

– Не ждет же он, что я поверю в его сказки про Лилию.

– Нет. Не ждет. Можете не притворяться, что верите.

– Неужели и это предусмотрено сценарием?

– Да. В каком-то смысле да. – Глубоко вздохнула. – Скоро ваша доверчивость подвергнется не таким еще испытаниям.

– Скоро?

– Насколько я в нем разбираюсь, и часа не пройдет, как вы начнете сомневаться во всем, что я вам сейчас рассказала.

– Лодку вел он?

Кивнула.

– А сейчас, наверно, наблюдает за нами. Ждет своей очереди.

Я исподлобья взглянул в сторону виллы, на лес за ее спиной; еле удержался, чтоб не обернуться. Никого.

– Сколько у нас с вами времени?

– Достаточно. Это во многом зависит от меня. Нагнулась, сорвала веточку с куста душицы у скамейки, понюхала. Я рассматривал лес на склоне, надеясь заметить цветное пятно, быстрое движение. Сплошь деревья, обманные дебри. Она ловко избегала множества вопросов, которые мне не терпелось задать; но чем дольше я с ней общался, тем больше интуитивных, внесловесных ответов получал; вырисовывался образ девушки хоть и симпатичной, но замкнутой; живущей умом, а не телом, однако с мучительно дрожащей в груди пружинкой, что ждет лишь слабого прикосновения, чтобы распрямиться; университетские спектакли, похоже, помогали ей отводить душу. Я понимал, что и сейчас она по-своему лицедействует, но то была скорее защитная реакция, способ скрыть истинные чувства ко мне.

– По-моему, одна из сюжетных линий требует особой подготовки, – сказал я. – Ее с наскоку не сыграешь.

– Какая именно?

– Наша с вами.

Разгладила юбку на согнутом колене.

– Думаете, только вы сегодня получили обухом по голове? Два часа назад я впервые услыхала о вашей подружке из Австралии.

– Внизу я поведал вам все без утайки. Не сочиняйте лишнего.

– Извините мою навязчивость. Просто…

– Что – «просто»?

– Хотела убедиться. Что вы со мной не шутите.

– Если меня пригласят в Бурани, в Афины я ни за что не поеду. – Промолчала. – Так и задумано?

– Кажется. – Пожала плечами. – Как Морис решит. – Заглянула мне в глаза. – Мы и вправду только мухи в его паутине, точь-в-точь как вы. – Улыбнулась. – Вилять не стану. Он собирался вас пригласить. Но за обедом предупредил, что может передумать.

– Разве он не ездил в Нафплион?

– Нет. Он весь день был на острове.

Я смотрел, как она водит пальцем по веточке душицы.

– Но я не закончил. В первом действии вам явно полагалось мне понравиться. Как бы там ни было, вы этого добились. Пусть вы муха, но не только та, что попала в паутину – еще и та, которую насаживают на крючок.

– Не настоящая?

– На искусственную рыба подчас лучше ловится. – Опустила глаза, не ответила. – У вас такой вид, будто эта тема вам неприятна.

– Нет, я… вы совершенно правы.

– Если вы кокетничали со мной из-под палки, скажите честно.

– Я не могу ответить ни да, ни нет. Все гораздо сложнее.

– И что теперь?

– То же, что было бы, познакомься, мы случайно. Следующий шаг.

– А именно?

Заколебалась, с чрезмерным старанием обрывая с ветки листики.

– Наверное, мне захотелось бы узнать вас поближе. Я вспомнил утреннюю сцену на берегу, но догадался, что она имеет в виду: ее истинное «я» не терпит спешки. И что надо внушить ей, что я это понял. Сгорбился, уперся локтями в колени.

– Больше мне ничего и не нужно.